Целитель. Долгий путь
Шрифт:
– Любуешься? – поинтересовался Йорг, приближаясь к туше.
– Думаю, что нам повезло. Стоило ему хоть раз куснуть кого-то…
– На когти посмотри. Больше, чем у медведя.
– Вот и я о том же. Наверное, боги нам благоволят.
– С чего это ты о богах заговорил? – удивился бывший сотник.
– Просто, уже столько раз оказывались на волоске от смерти. Откуда такое везение?
– Боги решают, кого поддержать, но даже они склоняются перед норнами, вся наша судьба в нитях, что они прядут.
– Надеюсь, что наши нити ещё долго будут прясть.
– Хорошо бы, – хохотнул Йорг. – Ещё
– Я как-то тоже.
Несмотря на бессонную ночь, чувствовал себя, всё же не совсем отвратно. Радовало, что вещи и оружие удалось сохранить, да и вещи почти не пострадали, но настроение ухнуло ниже нуля, стоило открыть сумку-кошелёк. Сразу туда не полез, не до того было, а сейчас, вот, развели костерок, снега натопили для похлёбки, расслабленность навалилась и решил провести инвентаризацию. Ещё когда только доставал кожаный чехол со смартфоном, сердце неприятно ёкнуло, а когда развернул, выругался.
– Что там? – вскинулся Хельги.
Я только отмахнулся, глядя на разбитый в дребезги экран и погнутый корпус. Алюминиевый корпус пауэрбанка тоже оказался смят, видно, на сумку упало бревно. Последняя ниточка, связывавшая с родным миром, теперь разорвана. Хотя, почему последняя? Карты всё ещё на месте, уж их то уничтожить не получилось даже у хаггада, да и блокнот с шариковой ручкой уцелели. Хорошо, что я заранее позаботился и перерисовал символы с фотографий.
– Сломали твои волшебные штуковины? – спросил Льёт, заметив, как я убираю обратно в сумку покорёженные девайсы.
– Разбили вдребезги, – вздохнул я.
– Не будет теперь магии?
– Магия не в предметах, она здесь.
Я постучал пальцем по голове.
– А чего тогда горюешь?
Ну вот как ему объяснить? А с одной стороны, прав пацан – смартфон скоро всё равно превратился бы бесполезную железяку, просто… это для меня было скорее символом, подтверждением того, что я всё-таки найду дорогу домой…
Отвечать не пришлось, Льёта позвала Фритта, и он, сразу позабыв обо мне, чуть не вприпрыжку убежал. Любовь. Жалко только, что вместо прогулок при луне у них сражения с чудовищами, ну да не мне судить, тем более что, похоже, это никому не мешает.
В трофеях у нас оказалось четыре зуба хаггада, два нижних, поменьше и пара длиннющих верхних, десяток когтей, а Туге ещё и уши отхватил. Шкуру мы всё же ему подпалили сильно, да и вряд ли она какую-то ценность представляет. Охотники было заикнулись о том, чтобы печень зверя съесть, но убитая тварь оказалась приматом, и почему-то при мысли о свежевании, возникло непреодолимое чувство собственного скотства, не у меня одного, кстати. Йорг пробовать печень саблезубой обезьяны отказался категорически, мотивируя тем, что, во-первых, мяса и так достаточно, а во-вторых, мало ли что она там жрала при жизни, может, ядовитых жуков или листья. В общем, от гастрономических опытов воздержались.
После завтрака в темпе собрались, снова выбрались на хребет. С высоты долина казалась всё такой же тихой, нетронутой, как и вчера. Вот оно, коварство гор. Хотя какое там коварство? Просто неудачная охота.
Мы и вчера не особо расслаблялись, а сегодня шли, постоянно оглядываясь. Гребень, кончено, узкий, и вниз уходят отвесные
К счастью, опасения не оправдались. За весь день мы спугнули только одно стадо баранов, больше никого не встретилось. Никакой долины сегодня не встретилось, так что ночевали прямо на хребте, поэтому и костра не разводили. Перекусили вяленым мясом, выставили часовых и забрались в спальные мешки. Они здесь из бараньих шкур делаются, вроде тепло, но я бы не отказался от полиуретанового коврика. К сожалению, чего нет, того нет.
Ночь прошла спокойно. Свою смену я отстоял, ёжась под порывами ледяного ветра, которым, кстати, чуть не унесло спальник. Пришлось искать увесистый камень и устраивать якорь. Перспектива спать на голой земле откровенно пугала, но обошлось.
Когда подошла к концу смена, растолкал следующего, влез в успевшую слегка задубеть шкуру, закрыл глаза и задышал ровно, мысленно расширяя сознание в стороны до размеров нескольких километров, потом всех гор, материка, мира… пока не достиг размеров Вселенной и как будто растворился в ней. Днём заниматься исцелением собственных психологических травм совсем не с руки, но оставлять их точно не нужно. С нашей жизнью, так и свихнуться недолго.
Перед глазами возникли пугающие сцены: лапища хаггада в дымоходе, а вот его же оскаленная рожа, в проломе двери, треснувшие брёвна кровли, покачивающаяся трёхметровая туша – и мы, маленькие, хрупкие человечки с копьями-булавками наперевес…
Для мозга эти картинки, такие же реальные, как и спальный мешок, в который я сейчас кутаюсь, и наплевать ему, что тварь давно издохла. Она до сих пор жива в моей памяти, и, если этим не заняться, прошлая ночь будет повторяться снова и снова, как заезженная пластинка. Мозг воспроизводит эти сцены только потому, что я не умер. По всем параметрам нападающий превосходил меня, но я остался жив, нервная система реагирует просто «если нас это не убило, значит – это лучшее, что могло случиться» и наплевать ей, что я спать не могу от воспоминаний. Жив и точка, не ной! Но можно это исправить, и не надо быть семи пядей во лбу для этого. Достаточно «замедлить» мозг до состояния дельта-волн, тогда он перестанет отличать реальное от вымышленного и дать чёткую команду на исцеление.
Минут через пять, я обнаружил, что картинки стали какими-то расплывчатыми, растеряли яркость и перестали вызывать ужас и тревогу, а ещё через пару минут остались только смутные образы. Произошедшее теперь виделось как сухой статистический отчёт: рост, вес, расход боеприпасов, варианты решения, никаких эмоций. Как-то незаметно я провалился в сон, глубокий и спокойный, без сновидений.
***
Утром проснулся отдохнувшим и бодрым. Надо же, вроде и поспал всего ничего. Вот что значит вовремя разобраться. Остальные, вон, выглядят, как будто их в кипятке всю ночь варили.