Целитель
Шрифт:
Наш знаменитый конферансье давно привык к издержкам, зато сидит на яркости момента как на героиновой игле. Я для него — звезда, чей потенциал он пока еще не раскрыл. Гений, боец, непровозглашенный чемпион турнира Ямикен, знакомый со многими знаменитыми людьми, от айдолов до детективов. Тануки Ойя ломает голову, как показать меня еще, это на сто процентов его идея-фикс. Именно поэтому мы там, где мы есть.
Что же, с этим можно работать.
У меня дома, поздно вечером, в большой комнате зала, сидели веселые и пьяные Асуми Хиракава
— Акира! — увидев меня, Асуми хозяйским жестом обняла рыжую русскую за плечи, — Я…ик!…нашла себе замену!
Мои глаза как-то автоматически загорелись красным, а еле тлевший огонек источника выдал удивительно сильную «жажду крови».
Спустя час времени и три качественно выпоротые женские задницы, я заснул с чистой совестью, чтобы через четыре часа поднять их на утреннюю пробежку. Страдания благотворно сказались на карме хулиганок и алкоголичек. Затем мы ушли в цитадель знаний, а русскую увезло вызванное мной такси.
— Тц, — пробубнила на ходу Хиракава, незаметно почесывая пострадавшее от выходки мягкое место, — Мы рассчитывали совсем на другое. Акира, неужели ты её на самом деле ненавидишь?
— Если бы так было, то я давно бы от неё избавился, — равнодушно бросил я на ходу.
Говорить о том, что Лену охомутала какая-то тайная про-правительственная организация я не собирался. Мало было её родителей. Девушка сама себе наступила на пальцы.
— Ну… ладно, а Ману за что отлупил?! Она же была жертвой!
— Присмотрись к ней.
Мана выглядела довольной. С недосыпа во время пробежки она это успешно скрывала, а вот теперь, по дороге в школу, хорошее настроение рослой девушки в шапочке стало куда более заметным. За это она и была затыкана в бок моментально вознегодовавшей хафу, обозвавшей её извращенкой. Хорошая новость, относительно. Она знала о том, что мне не понравится то, что я увижу их пьяными, но решила посмотреть, чем это обернется. За что, в принципе, и получила. Преступление, наказание, удовольствие.
Преображение идёт полным ходом. Хоть одна хорошая новость.
///
— Да, дедушка.…да. Всё хорошо, у нас всё хорошо. Спасибо тебе большое, что держишь нас в курсе! Спасибо! Пока!
Ацуко нажала на «отбой». Лежащий на кровати муж, щеголяющий лишь полотенцем на чреслах, отвлекся от игры в своем мобильном телефоне.
— Ну как они, любимая? — поинтересовался он, шевеля пальцами на ногах.
Она считала это ужасно милым, но еще милее было прыгнуть своему Харуо на грудь, выдавив из него забавный звук. А потом поцеловать.
— Ну, правды нам, конечно, не расскажут… — промурлыкала женщина, прижимаясь щекой к мужу, — Но у них там всё хорошо. Эна ездила пожить к Кире-чан, вернулась странно стриженная, но мне нравится. Такао, оставшись один, приглашал
— Много-много? — в голосе любимого определенно промелькнула мужская… (нет, кобелиная!) гордость. Это требовало наказания.
Например, ударить его головой по животу!
— Уф!
— Много! — почти сердито пробурчала Ацуко, — Готовься, ото-сан! Следующая — Эна!
— О нет! Моя дорогая дочка! — не на шутку всполошился мужчина, — Она же еще маленькая!
— А я вообще думала, что она первой свою вишенку потеряет, — огорошила мужа лежащая на нем жена, — В кого Акира и Такао пошли, я не знаю, а вот дочка в меня!
— В кого пошёл средненький ясно же… — тут же вздохнул Харуо, закладывая одну руку за голову, а второй принимаясь гладить супругу, — В Акиру. Он их воспитывал.
— Да уж, как родители мы…
Оба подавленно замолчали. Эта тема поднималась редко и была слишком неприятной. Оба Кирью методом проб, ошибок, тумаков и голодных вечеров кое-как научились поддерживать рабочий настрой, к тому же, когда возлюбленные не видели друг друга, их мозги начинали работать лучше, видимо, стремясь избавиться от невыносимости такой ситуации… но.
Родителями они были отвратительными, чего уж тут. Количество эпизодов недогляда за детьми, легкомыслия и прочих безумств было таковым, что считать было бесполезно. Если бы не их старший, то, скорее всего, никакой нормальной жизни у Ацуко и Харуо не вышло бы. Органы опеки бы просто забрали бы у них детей. Либо это сделал бы Горо Кирью.
Харуо вздохнул.
— Милая?
— Ммм? — грустно промычала жена. Ей не нравилось думать об этом всём.
— Хочу тебе кое-что сказать, — муж решил, что лучшего времени чем сейчас, не найти.
— Ты нашел себе другую? — старая глупая шутка, вопрос, потерявший актуальность с тех пор, как они друг друга увидели.
— Нет, конечно! — по привычке отбрыкнулся он, вяло разыграв возмущение, — Это насчет Акиры. Нагамото, наш бухгалтер, помнишь?
— Как связан наш сын и бухгалтер? — не поняла Ацуко.
— Ну, тут еще и я, — признался Харуо, — Ты же помнишь, наш сын давно зарабатывает, покупает продукты, вкладывается в плату за дом и прочее…
— Не напоминай мне об этом! — вскинулась тридцатисемилетняя японка, закрывая лицо руками, — Мне и так стыдно!
— Сосредоточься, любимая. Я говорю о том, что теперь Акира богат.
— Богат? — Ацуко открыла один глаз.
— Богат, — со вздохом повторил Харуо, — Весьма богат. Был.
— Был?
— Был.
— А почему был?
— Потому что теперь он неприлично богат.
— Это… как?
— Двести тридцать пять миллионов в акциях… — прикрыв глаза, начал перечислять Харуо под испуганное шевеление уха жены на своем животе, — … шестьдесят два миллиона на срочных депозитах, сто миллионов на долгосрочном вкладе и около пятидесяти на обычной карточке. Видимо, оперативный резерв…