Целители. Вслед за мечтой
Шрифт:
– Ты знал?
Дамиан мотнул головой и уселся рядом с ним:
– Не знал. Я же не ношу с собой зеркало. Никто не говорил... А к шуткам про "мерзкого эльфа" привык с детства. И игнорировал. Заподозрил что-то только недавно. Совсем недавно... Я уверен, что мать не изменяла отцу. Она до сих пор любит его. Через столько лет... А чистота крови говорит о том, что эльф проскочил среди моих предков совсем недавно.
Виллис попытался утешить друга:
– А может быть, она просто проявилась так сильно в тебе эта кровь. Через поколения.
Лавиль
– Брось. Нечего меня утешать. Ты знаешь, что так не бывает. Всё растворяется со временем. Даже концентрат. Даже эльфийская кровь.
– Королевская кровь не растворяется,- уронил Виллис.- Она тянется синей нитью, в вашем случае, через поколения. И проявляется, как пожелает.
Лавиль хлопнул Виллиса по плечу:
– Отличная шутка! И бедный Эльдар!.. Как оказалось, он окружён "мерзкими фейри". Невестка, воспитательница сына. Теперь друг. Осталось только, чтобы выяснилось, что и у Алата потоптался кто-нибудь в родословной. И всё! Конец Дормеру в том виде, к какому привыкли все!
– А может и хорошо, если конец? В том виде?- вдруг вставил Виллис.- И насчёт Алата... Ты что сомневаешься, что потоптались? С его-то дарованиями?.. Да и наши короли вливали в свой род столько крови старших рас, что...
Он усмехнулся вдруг:
– Эльдара потому и тянет к вам, смескам, что он ближе к вам, чем к нам, дормерцам! Ты посмотри на то, как он решает дела! Словно учился у этого их хитроумного Ланеля!..
Дамиан вздохнул:
– Моя матушка тоже... Словно училась...
Они помолчали опять. Тишина теперь, правда, была не давящей, а уютной. Виллис заговорил:
– Я пойду к Графтону, Дамиан, и попытаюсь разобраться со своими травмами. Но Нел не оставлю. В храм не потащу, но буду снова ухаживать за ней. Попытаюсь вернуть её доверие.
– Она не любит тебя.
– Я люблю. И не намерен её терять.
Лавиль ответил на эту декларацию о намерениях:
– Я буду следить. Если ты снова попытаешься надавить на неё, я вытащу твоё грязное бельё, Истор, и потрясу им хоть перед всем королевством.
Виллис снова начал закипать:
– Тебе это зачем?
– Затем.
– Хочешь её себе? И на этом "цветочке" отметиться?
Эльфийский смесок словно и не заметил оскорбления. Ответил безмятежно:
– Тебя мои мотивы не касаются, друг мой. Играй по правилам и живи спокойно. Нет, готовься.
Вряд-ли после того разговора они останутся в прежних отношениях. Дружба сменится подозрительностью и скрытым соперничеством...
Но к Графтону Виллис пошёл в тот же день.
***
Нел сломалась. Наконец!
– Я сделала...
Он не выдержал. Рявкнул, от полноты чувств:
– Глупость?
Девчонка вздрогнула. Упрямо покачала головой:
– Нет. Не глупость. И не жалею.
А вот это плохо... Значит, дело серьёзное. И значит, нужно разбираться. Не спеша. Потихоньку... Он сдерживал себя изо всех сил. Вспугнёт её сейчас, она замкнётся,
Нел вскинула вдруг на него глаза. Замолчала. Только смотрела. Напряжённо. И лицо было до странного ранимым и растерянным. А, может быть, ему только казалось?.. Даже рискуя выставить себя дураком, он протянул руку и накрыл её ладонь, судорожно сжатую в кулак. Холодная. Погладил и чуть сжал в своей руке, согревая. Мягко произнёс:
– Клянусь, что не буду осуждать и помогу, чем сумею.
Рука Нел дёрнулась:
– А не выдашь?
Он не отпустил её. Обнял уже двумя своими ладонями:
– Выдам только если нужно будет рассказать Элвину. Вдруг ты там наворотила?
– Наворотила,- тихо согласилась она. И снова ушла в себя.
Ну, что за чума! Он чокнутым извратом станет с этой девицей!.. Клещами не вытащить несчастную правду! Только и можно, что воздействовать на неё магией!
И он снова потихоньку начал вливать силы в резерв девчонки. Пусть успокоится и выродит уже, что она там натворила!.. Вот!.. Процесс, похоже, пошёл. Она судорожно вздохнула. Раз. Другой. Это как же зажата вся, бедняга! Снова беззащитно посмотрела на него. Отвела глаза и, наконец, заговорила:
– Я прокляла магистра Ельмина. Сама точно не знаю чем. Не помню... Я и не знала... Думала, что сварила безобидное зелье для прыщей. А сегодня после пары... Он приказал остаться. И я вспомнила.
Максимально мягкий, тихий вопрос:
– Зачем ты варила зелье для прыщей, Нел? Он расстроил тебя?
Судорожный вздох:
– Да. Испугал. Он в пятницу приставал ко мне.
Ещё мягче:
– Как, Нел?
Смешок:
– Как пристают? Прижал к стене. Хватал, за что придётся.
А следом надрывный вздох:
– Я испугалась так, что шевельнуться не могла. Я никого в жизни так не боялась... Я вообще не боялась ни тебя, ни Виллиса. Даже Дастона не боялась... Вы не обижали меня. А он такой... страшный.
Она снова попыталась вырвать руку из его. Он позволил. Руку отпустил. Вместо этого плавно поднялся, обошёл стол и подхватил её на руки. Привычно как-то уже. Уселся на диван, тихонько покачивая её. И намертво заблокировал двери в кабинет. Окна, кстати, тоже.
Покачивал, вливал силы, молчал. Ждал, когда она заговорит снова. Дождался. Не только слов, но и слёз:
– Я расстроилась и решила его проучить. Сварила зелье... Он завтра весь такими прыщами покроется, что не спрятать... А он сегодня снова мне: останься. Тут я и вспомнила. Обрывок. Что-то про живот... Ну и брякнула, что у меня живот болит... Он теперь на горшке до вечера просидит, урод. Так и будет теперь каждый раз, когда я это слово скажу...
Она залилась слезами. Он смехом. Негромким:
– Какая прелесть, Нел! А этот "живот" работает только от тебя или от других тоже?
Она обиделась на его смех. Фыркнула: