Целители. Вслед за мечтой
Шрифт:
Айса первая открыла рот во время сегодняшних, довольно-таки траурных посиделок. Оценила искусство домового. Со знанием дела:
– Это шедеврально, Илевей! Пробирает, будь здоров! И никакого алкоголя!
Тут же просительно заглянула в глубоко спрятанные под кустистыми бровями глазки старика и заныла:
– Рецепт! Мне нужен рецепт этого чуда! Ты представляешь, сколько некромантов не сопьются, если у них будет вот это вот?..
Домовой солидно утвердил:
– Вам не грозит спиться. Маги же!
Айса фыркнула:
–
Вспомнив всё то, Айса хорошо так приложилась к вареву, а Илевей, который сидел рядом, тут же дотянулся до неё и погладил бедолагу по хрупкому плечику:
– То-то я смотрю, что худеешь ты, милая... И так была... А теперь уж и вовсе...
– Да, она не оттого!- вставила вдруг изрядно окосевшая уже Алика.
Она вообще не пила. Никогда и ничего. Только то, что с подругами. А потому реагировала на любые успокоительные препараты и алкогольности гипертрофированно. Илевей не позволил ей выдать сердечные тайны подруги. Не дело это, на пьяную голову... Ответил Айсе:
– Конечно, дам рецепт, ласточка! И хитростям научу. Есть там хитрости, в рецепте. Без них не то будет...
Когда все "успокоились" в достаточной мере, разговор зашёл, наконец, о том, что случилось сегодня. И об Ельмине вообще. Нел передала подругам то, что узнала от сокурсниц. Айса невоспитанно присвистнула. Так вот где крылась ещё одна причина "текучки" студенток на целительском факультете! Упырь срезал их!
– Нужно рассказать Элвину!- горячо воскликнула Алика.- Если ты, Нел, не скажешь, я пойду!
– Иди,- флегматично ответила грустная Нел.
– А ты почему?..
– А мне стыдно,- спокойно ответила Нелли.
И так же "спокойно" заплакала. Кажется и не поняла сама. Потерянно посмотрела на подруг:
– Я, девочки, испугалась сегодня. Очень... И мне так стыдно сейчас, что я не понимала, как это страшно... И каково пришлось тебе, Ильга. Прости!
Боевичка в который уже раз сегодня дёрнула плечом:
– Брось, Нел! Ну, и что, что не понимала? Ты помогла, это главное! Я выжила только благодаря тебе... Никому не пожелаю "понимать" такое...
Она снова выглядела хрупкой и надломленной. Как птица с перебитым крылом. Даже сидела так, как-то неловко... Куталась в эту свою шаль и отводила глаза...
А девушки снова испытали приступ беспомощности. Вот что сделать, чтобы она ожила? Совершенно и полностью? Как можно изгладить из сердца "такое" горе и опыт?..
Илевей словно услышал их. Скорбно оглядел молодых и наивных этих пташек:
– А никак вы, девицы, это горе не "изгладите". Она что, простыня вам, Ильга-то, чтобы гладить её?.. Вот твой опыт, Нел, можно "разгладить"?
Девушки нахохлились сильнее. А Илевей улыбнулся вдруг:
– Не печальтесь, девицы! Помогаете вы Ильге! И друг другу. Ещё как! Посмотрите на себя, вспомните, какие были вы год назад!.. То-то же... Любовь и дружба исцеляют сами по себе. И осознание приходит к каждой из вас, чего надобно вам от жизни... Да, только не бывает ничего легко, девоньки. Ничего не бывает легко... А потому не спешите. И Ильгу не торопите. И себя... Выздоровеете вы. Гордиться буду каждой из вас. Вот увидите...
Сладчайшим обещанием и утешением прозвучало для подруг это вот "увидите". Пока, вглядываясь в своё будущее, они не видели ничего. Только туманное марево. Что-то там клубилось и зарождалось, но увидеть что-то определённое не получалось...
***
– Нужно идти в бордель!- маловнятно уже заявила Нел после долгого молчания.
Илевей икнул. И руками всплеснул:
– Зачем же так сразу, ласточка!
Что удивило его, так это то, что подружки бедовой девочки не возмутились даже... А поддержали её. Айса поддержала:
– Точно! Дождёмся, когда лицо заживёт у тебя и пойдём. Не дело это с разбитой рожей, да в бордель.
– Ладно,- согласилась Нел.- А то сама, как жертва, буду.
Алика... Тишайшая Алика агрессивно накинулась на подруг:
– А меня, значит, что? Не берёте?
Айса флегматично качнула головой:
– Нет. Ты недостаточно выносливая, дорогая. А что как попадётся ненормальный клиент, как этот вот, Мерзкий Слизняк... Что тогда?
Алика надулась. Ильга попыталась утешить подругу:
– Ну, что ты, милая? Ну, не берут. И что? Меня вот тоже не берут, хоть у меня и опыт боевой есть... Мы что, не найдём чем заняться тут? Прямо в академии?
Илевей смотрел на своих девочек растерянными, квадратными глазами. Чуть не плакал... Скрепился и заговорил с ними на "их" языке:
– Не ходите в бордель, девоньки! Если уж вам невмоготу, то... Давайте я вам хоть парней нормальных подберу. И чтобы молчали...
– Зачем?- воззрились на него девицы.
Илевей даже покраснел немного и снова перешёл не деревенский манер речи. Особенно неловко было под взглядом Густа, который посмеивался в усы:
– Как, зачем? Для ентого дела... Раз уж вам невмоготу... Всё лучше, чем бордель...
Да, что ж такое!.. Не только девицы ржали над ним, как кобылицы. Даже под стол попадали. Но и Густ живот надрывал. Друг, называется!..
Домовой почти обиделся уже, когда Нел простонала:
– Мы не за "ентим делом" в бордель, Илевеюшка, а помогать! Ельмин обижает тамошних девушек. И не он один. Вот и хотим мы...
Илевей тоже свалился под стол. От смеха и облегчения. Всё хорошо с его ласточками! С ума не посходили! И смеются! Разморозились, наконец!