Целители. Вслед за мечтой
Шрифт:
– Есть для тебя надежда,- прозвучало вдруг от стен.
Непонятно откуда и как звучал этот странный голос. Он не был осуждающим или жестоким, как в первый раз. Не пугал. Скорее, сочувствовал.
А потому, он решился и спросил:
– Проклятие?.. Она, эта рыжая бестолочь, не умрёт?
– А ты, что же, признаёшь уже, что любишь её?
Он, помимо воли, хмыкнул, пусть и со слезами:
– Я что, дурак, не признавать очевидное? Особенно с тобой? Ты же каждого из нас видишь?
– Вижу,- согласился Древний Разум.- А если бы я дал тебе выбор, что ты выбрал
Что Астиг знал всегда, так это то, что розовые сопли это не про него и не про его жизнь. Поэтому он ответил спокойно, даже слёзы не вытер:
– Пусть живёт.
– И что?- заинтересовалась академия.- И завидно не будет? И ревность не замучает?
– Будет. Замучает,- ответил он с достоинством.- Какое это имеет значение, по сравнению с главным?
– А что главное?- интересуется Голос.
– Долг. Честь. Правда. Я отступил уже однажды от семейного девиза. Сломал жизни стольким людям. И себе. Больше не отступлю.
Академия рассмеялась:
– Это забавно. Слоган про правду в девизе рода, который всегда по праву считался самым лживым и склонным к интригам! Не находишь противоречия?
– Нет,- ответил Астиг спокойно.- Я думал над этим. Что есть правда? Разве её провозглашают на площадях? Разве народ знает хоть крупицу правды о короле и о том, что вообще происходит в королевстве? Они живут спокойно именно потому, что не знают, по какому краю мы идём почти всё время...
Вздохнул и закончил:
– Знание вообще увеличивает скорбь. Чем меньше знаешь, тем легче живётся... Мне тяжело было всё это время смотреть в лицо рыжей дурочки, зная, что она однодневка... Ты утешила меня. Спасибо. Пусть живёт. Какая разница, с кем? Главное, пусть будет счастлива.
Академия молчала. Потом спросила. Недоверчиво:
– Почему ты отнёсся так спокойно?..
Астиг опёрся спиной на стену и запрокинул голову. Кажется, плакал:
– А мне вообще ничего не светит в жизни. Я и жить-то не должен был. Меня должны были убить, как только у отца родился бы второй сын. От любовницы... Удобно, да? Законный сын умирает, а тут так вовремя запасной появился. Любимый... Слуги проболтались, что ту женщину отец любил. Единственное, что он вообще любил и любит, это её и власть.
Грустно хохотнул:
– Тут и сошлись две его главные страсти... Тот ребёнок был хорош. Но я сильнее. Намного. И он решил оставить меня, ради славы и чести семьи. А того мальчика куда-то пристроил. Не знаю, куда. Надо, кстати, поискать, братца...
– И что ты сделаешь, если найдёшь его?
Юноша пожал плечами:
– Наверное, буду любить и беречь. Особенно, если он окажется нормальным. Он единственный, кто у меня есть. Отец ведь не в счёт... И судя по твоим проклятиям, никаких других привязанностей в моей жизни и не будет.
– Почему?
– Как почему? Ты же сама сказала?..
– Я сказала только то, что сказала. И больше ничего. Нечего расширительно толковать, умник.
– Но, ты же сама сказала...
– Я не бог, юноша и не знаю всего. Что-то вижу, что-то
– Значит, что-то может быть?..
Академия уронила, как эхо уже. Видно собиралась уйти:
– Вряд-ли рыжее недоразумение простит тебе Ильгу...
Он не смог не спросить напоследок:
– А почему я вообще тебя слышу?
Она "вернулась":
– Откуда ты думаешь, эти байки "про академию" в вашей семье? Всё просто, если подумаешь и поищешь! Один из знатнейших и хитроумнейших эльфийских родов скрылся под родовым именем Дастонов. Те дурни думали, что это они вливают "нужную" кровь в своё родовое древо... Получилось наоборот...
Академия хихикнула:
– С тех пор цвет крови в этом "древе" поменялся с красной на синюю... Твои предки были одними из тех, кто вливал силы в мой резерв. Я узнала тебя... И рада, что ты оказался не законченной сволочью... Может быть, и будет из тебя толк...
Глава 28.
Ильга не рвалась "в бордель". Ну, что она могла дать тем девушкам? Не лекарка. Без проблеска дара. А сочувствие?.. Так она разумно рассудила, что и тут нечего ей "отдать". Она, можно сказать, на одной доске с ними. Какая разница, что она "заработала" на продаже себя больше, чем они?
Всё, что она могла сделать, для бедняжек, это только держаться, делать вид, что её все эти разговоры и хождения подруг по злачным заведениям города её ну, никак не касаются. Чтобы у них не возникло конфликта интересов. Не дело это, если они вместо того, чтобы оказывать помощь тем, кто в ней реально нуждается, начнут думать о её чувствах и ночных кошмарах.
Алика, наоборот, рвалась помогать. Её не взяли с собой ни разу. Девушки решили, что она, совершенно не способная себя защитить, будет для них балластом. Очень правдолюбивым и проблемным балластом. Поэтому всё что ей оставалось, это, как выражалась лекарка, готовить "пилюльки". Несложные лекарства, которые всегда нужны.
Противозачаточное зелье варила Нел. Что ни говори, а лучше всего оно получается у ведающих. Это признавали все. Даже дормерские лекари, тайком закупавшие его либо у чудом оставшихся в королевстве ведающих, либо из-за границы. Конечно, такой качественный продукт могли позволить себе только состоятельные. Остальным приходилось довольствоваться тем зельем, что варили обычные лекари и которое часто давало сбой.
Подруги думали, что Алика смирилась и успокоилась.
– Ага!- злобно думала лекарка.- Смирись, Лика, что ты, как всегда, ничтожество!
Конечно, она не смирилась! После того разговора, когда ей сообщили, что она "недостаточно вынослива", она занялась улучшением этой самой выносливости. Вместо вечернего похода в библиотеку.
У Айсы, после её "восставших", с обонянием всё было... Скажем так... Так, как её устраивало. Как у любого некроманта. По принципу: меньше унюхаешь, меньше... облегчишь желудок... Только употребляли они гораздо более грубое выражение. Так что, какой бы вспотевшей Алика ни возвращалась, подруга не чуяла. А юбка, с брюками под ней, её не волновала от слова совсем.