Целого Мира Мало
Шрифт:
— Зачем ты так…. Я думал, что мы стали ближе, чем работодатель и подчиненная. Я уже у тебя дома, и видел в бандане на мотоцикле. И с твоим парнем на выпускном. И, наверно, он сейчас думает, что у нас роман.
— Страшно представить. — Дина нахмурилась и провела рукой по волосам.
— Неужели я так плох?
— Страшно представить, что он сейчас болтает нашим одноклассникам. О, если дойдет до Лариски. Завтра весь подъезд будет гудеть. И машина у тебя заметная. Все любопытные кумушки, наверно, уже видели, как мы вместе вошли.
— Это просто зависть. — отмахнулся
— А ты ужасно самоуверен. Только здесь не действуют правила вашего мира. Меня осудят и заранее приговорят, обзовут продажной гулящей девкой и перестанут здороваться.
— Серьезно? — я не на шутку испугался. — А какого черта ты меня пригласила?
— А мне плевать. — Динара рассмеялась. Я недоуменно наблюдал за ней.
— Обо мне всегда болтали. Я привыкла. — пояснила она.
— А раньше почему?
— Ну, много причин. Я дружила с мальчиками, каталась на мотоцикле, ярко красилась, и рано начала встречаться с Лешей.
— Рано? Это во сколько? — теперь я скептически изогнул бровь.
— Официально в шестнадцать, но тогда я не воспринимала его всерьез. Он с первого класса ходил за мной по пятам, таскал портфель и помогал с уроками. Леша хорошо учился. Он — способный, просто легкомысленный.
— Почему вы расстались? — спросил я. Этот вопрос волновал меня уже несколько минут. С тех пор, как я увидел фотографии.
— Ты знаешь. — напряженно ответила Дина. Я прищурился, глядя в неприступное лицо.
— Из рассказа Вики Морозовой. Он действительно изменил тебе с лучшей подругой?
— Да. Я бы не узнала, но Лара сама призналась. У нас уже и кольца были куплены и платье…
— Вы собирались пожениться? — изумился я. — Всерьез? Не просто на словах?
— Да. И заявление подали, и приглашения разослали. Вот уж где соседи посудачили от души.
— И ты его не простила?
— Как видишь. — Дина опустила глаза.
— И кто из нас категоричный? — с доброй усмешкой спросил я.
— Я не смогла бы выйти замуж за предателя. А он предал меня. В самый сложный момент. Я остро переживала смерть мамы, и была не в себе, не хотела ни с кем общаться, а он решил развлечься.
— И я могу его понять.
— А я нет. Я — другая. Если люди решили быть вместе, они должны быть вместе во всем. И в горе и в радости. — самые чистые и искренние глаза в мире смотрели на меня с осуждением. — Поэтому я люблю детей. Они не лгут. И на любовь отвечают любовью. Я не жду, что ты поймешь меня, Влад. Да, и не нужно мне твое понимание. Я так давно одна. Сама по себе. Иногда приходится терпеть насмешки, недоумение и издевки, но я научилась не реагировать. Мне хорошо сейчас. И спокойно. В Кирилле я нашла родственную душу, и по-настоящему счастлива, глядя, как он становиться с каждым днем общительнее и смышленее.
— Защитная реакция и только. — подвел итог я. — Я знаю, что ты действительно любишь Кира, но это не означает, что можно поставить крест на личной жизни.
— Я ничего не отрицаю. Может быть, не пришло мое время.
Я хотел что-то добавить, но пронзительный свисток чайника сбил меня
— Сейчас будет чай. — весело объявила она. — Пора разбавить наши мрачные настроения.
— Я передумал. У тебя есть что-нибудь покрепче?
— Кофе?
— Нет, Дина. Не кофе. С градусами. — я насмешливо улыбнулся.
— А… — лицо девушки просветлело. — Где-то было шампанское с позапрошлого Нового года.
— Вот это выдержка. Ты совсем не пьешь?
— Можно, я потом отвечу. Чайник….
– напомнила Дина о неугомонном свистуне. — Сейчас все будет.
— Я надеюсь. — двусмысленно улыбнулся ей вслед.
Надеялся ли я на самом деле? А, если да, то на что именно? Конечно, я хочу физической близости. Причем давно. С той минуты, как в детской Кирилла с волос Дины свалилась заколка, и она осталась стоять в золотом ореоле, или даже еще раньше. Когда вез ее из больницы, растерянную и несчастную в рваных колготках, и всю дорогу читал нотации и негодовал. Как тогда и сейчас желание казалось мне невыполнимым, неправильным и пугающим. Я никогда не испытывал недостатка в сексуальных партнершах, только это и спасало. Но сейчас мы остались одни, и я не знал, как далеко могу зайти, что нам обоим это может сулить.
Пока я размышлял над тем, соблазнять ли мне маленькую монашенку или нет, она появилась с подносом, на котором дрожали два бокала и бутылка с шампанским.
— Это ответ на твой вопрос. — с сияющей улыбкой сообщила она. — Иногда, в редких случаях, я могу себе позволить чуть-чуть.
— Что? — не понял я, слишком погруженный в свои порочные мысли. Взгляд медленно прошелся по хрупкой точеной фигурке, облаченной в изумрудное платье.
— Сними его. — сказал я. Лицо девушки вытянулось, в глаза закрался испуг. — Шампанское. Оно сейчас упадет.
Мы рассмеялись. Нервно и напряженно, не глядя друг на друга. Плохая идея. Пить шампанское вдвоем, на мягком удобном диване….
Господи, свихнуться можно от этих мыслей. На диван не пойду. Останусь возле открытого балкона. Ветер так освежает.
Дина сама открыла шампанское, сама разлила его по бокалам, пока я задумчиво следил за ее неумелыми действиями. Я стучался в собственное сердце, желая понять, как ей удалось взять меня за горло своими хрупкими ручками. И что мне сделать, чтобы избавиться от наваждения. Я просто обязан с кем-то поговорить, я остро нуждаюсь в совете. И ясно одно — она мне не помощник в этом вопросе. Я не трону ее сегодня… Постараюсь не тронуть.
— Леша говорил, что ты играешь на пианино. Но у тебя его нет? — окинув взглядом скромно-обставленную комнату, спросил я. Дина подняла на меня грустные глаза и подошла с бокалом, протянула руку.
— Держи. — тихо сказала она. Я осторожно взялся за ножку бокала, чтобы ненароком не коснуться ее пальцев. В итоге чуть не пролил драгоценные капли….
— Я продала пианино, когда мамы не стало. — обронила она, возвращаясь к дивану. Дина села боком ко мне, поджав ноги под себя, и я мог видеть только ее профиль. — Хотела выкупить, но не вышло. А сейчас…. Сейчас мне не до музыки.