Цемесская бухта
Шрифт:
(Помолчав.) Вот именно — пусть смерть идет к чертям! Читать дальше?
Женя. Читайте, Сипягин.
Война пройдет, и друг, не постучавши, Войдет в твой дом под вечер на ночлег, В минувший день, суровый день вчерашний — Твой спутник, твой товарищ, однокашник, Ну, словом, очень близкий человек. А ты ему, и он тебе напомнит Геленджика(Помолчав.) Ну как?
Липатов. Проникновенно... Берет за душу, особенно в такие дни.
Сипягин. А что вы думаете, Женя?
Женя. Видно будет, когда война кончится.
Сипягин. Что видно?
Женя. Кто к кому придет... Ваш знакомый поэт слишком большой оптимист.
Сипягин. Вы что-то мрачно настроены, Женя.
Женя. Нечему мне радоваться.
Липатов. Перестань, Женя... Не надо.
Женя (разливая чай в кружки). Вам, товарищ подполковник, хочется, чтобы все улыбались вокруг?
Сипягин. Не улыбались, Женя, а верили в победу. Когда люди мрачные — победу трудно добывать.
Женя. Так это вы веселые, капитан-лейтенант... А наш подполковник хочет, чтобы вокруг него веселились, а он сам, как господь Саваоф, мрачным ходил.
Сипягин. Два ноль, Григорий Иванович, в пользу Жени.
Женя. А что подполковнику Женя? Фронтовая побрякушка.
Липатов. Постеснялась бы...
Женя. Чего стесняться? Капитан-лейтенант в курсе ваших сердечных дел.
Сипягин. Женя, Женя, кто вас обидел?
Женя. Меня любовь обидела.
Сипягин. Любовь?
Женя. Любовь, Николай Иванович. На свое горе я его полюбила, а он шутит со мной.
Липатов. Я не шучу... Ты же знаешь, что я не шучу. Дай войну закончить.
Женя. И кончится... А мне-то что?
Сипягин. Женя, дайте ваши руки.
Женя.
Сипягин. Ну дайте, дайте.
Женя (протягивает Сипягину руки). Вы что, гадать собираетесь?
Сипягин. Посмотрите мне в глаза. Вот так. Вы же хорошая, Женя. Берегите любовь. Человек без любви — птица без песни. Пустой человек, как мешок, в угол брошенный.
Женя. А-а, Николай Иванович... Вы святой, а я — неверующая. Пейте чай лучше, а то остынет.
Сипягин (отпуская руки). Ну что же, давайте пить чай.
Стук в дверь.
Липатов. Войдите...
Входит конвоир с румынским солдатом Григореску.
Конвоир. Товарищ подполковник, пленный доставлен.
Липатов. А переводчик?
Григореску (с акцентом). Я знаю, говорю по-русски.
Липатов. Сумеете отвечать сами на вопросы?
Григореску. Да. Конечно. Я обучал русский язык. Я люблю русский литератур и русский мюзик.
Липатов (конвоиру). Можете выйти.
Конвоир. Есть, товарищ подполковник. (Уходит.)
Липатов. Садитесь.
Григореску. Вы пили чай? Я вам мешал?
Липатов. Откуда вы русский язык знаете?
Григореску. Рядом с нами жил русский офицер. Белая гвардия. Я учил его дочь мюзик, а она меня учил говорить по-русски. Она научилась играть по скрипке, я научился играть по-русски.
Липатов. Чаю хотите?
Григореску. Хочу. Сахар есть?
Липатов (подавая кулек). Пожалуйста.
Григореску. Сахар американский?
Липатов. Не знаю.
Сипягин. Американский. Вы долго находились в Новороссийске?
Григореску. Три месяца.
Сипягин. Где располагалась ваша часть?
Григореску. Она была в очень разных местах.
Сипягин. А вы где были?
Григореску. Я был?
Сипягин. Да, вы лично.
Григореску. Я был в порту.
Сипягин, Вы знаете расположение огневых точек?
Григореску. О, конечно! Я запомнил каждую.
Сипягин. Для чего же это вам было нужно?
Григореску. Я знал, вы будете брать Новороссийск. Я хотел быть полезен русской армии. Я тщательно готовился сдавать себя к вам в плен.
Сипягин. А почему так тщательно?
Григореску, Я ненавижу фашизм.
Сипягин. Вы можете показать расположение огневых точек на карте?
Григореску. О, конечно!
Сипягин (разворачивая парту). Только по возможности точно.