Цемесская бухта
Шрифт:
Саркисов (опускаясь на колени). Вот и все... и нету... Ах ты ж, какое горе для человека! Отвоевались. И эта девочка!
Слышно громовое «ура», крики: «Победа! Победа! Победа!» Нестройные выстрелы. На гребне заграждения появляются Хоботок и Нижарадзе.
Хоботок. Дядька Коновалов, победа!
Нижарадзе. Ашот! Ашот! Победа! Маша, наконец-то! (Бросается
Саркисов. Тихо, товарищи!
Нижарадзе (увидев лежащих Коновалова и Женю). Что? Что здесь такое? Коновалов! Дядя Коновалов?! Женя! Женя! (Снимает каску.)
Хоботок (сдергивая бескозырку). Эх, дядя! Не увидел ты дочку!
Тарасюк. В последние минуты... Гады! Гады!
На гребне заграждения появляется Липатов. За ним — Новосад. Все молчат.
Липатов (молча идет к лежащей Жене. Останавливается. Недоуменно смотрит на всех. Падает на колени). Что же это, Женя? Что же? Ведь победа? Победа! Как же это так? (Рыдает.)
Тарасюк. Не успели, товарищ подполковник.
Слышен шум подъезжающей машины. Лавируя между обломками, к заграждению подъезжает «виллис». В нем — Петров и Лиселидзе. Машина останавливается. Петров и Лиселидзе выходят из машины.
Лиселидзе. Где-то здесь должен находиться подполковник Липатов. (Увидев Липатова.) Товарищ... (Увидел Женю. Подходит к Липатову. Помогает ему подняться.) Я понимаю вас, Липатов... Понимаю. Но война еще не кончилась...
Петров (ко всем). Новороссийск освобожден. Ваш десант сыграл важную роль в победе. От имени командования фронтом я поздравляю вас.
Новосад. Служим нашей Родине, товарищ генерал.
Петров. Поднимите высоко знамя вашей бригады!
Новосад. Есть, поднять знамя бригады! (Обернувшись к бойцам.) Товарищи, поднимите знамя!
Тарасюк, Хоботок и другие беспомощно оглядываются.
Тарасюк. Товарищ подполковник, знамя было у Коновалова, но он убит.
Липатов. Но знамя не может быть убито?!
Лиселидзе. Где знамя бригады?
Липатов. Оно было здесь, товарищ генерал... на этом рубеже...
Тарасюк (бойцам). Братушки! Где же знамя? Где знамя бригады?
В
Этери (кричит). Ираклий! Ираклий!
Нижарадзе. Мама! Мама!
Бережнов, Сипягин, Этери и Тележкин поднимаются из вала на сцену.
Этери (бросается к Ираклию. Обнимает его, целует. Оторвавшись от сына, увидела Женю. Подходит к ней). Доченька, дочь моя...
Нижарадзе. Мама, не надо.
Этери. Все мои дети здесь... Все мои дети... Я хочу проститься с ней. (Наклоняется в Жене, целует ее, гладит. Расстегивает гимнастерку.) Ей душно... Душно ей. (Увидела краешек знамени. Вытаскивает знамя из-под гимнастерки.) Смотрите, дети, это наше знамя!
Тарасюк (беря знамя из рук Этери). Она погибла со знаменем на груди. Видите? Со знаменем на груди! (Передает знамя Липатову.) Со знаменем на груди!
Липатов. Старшина Тарасюк, поднять знамя!
Тарасюк (прикрепив знамя к древку). Есть поднять знамя!
Бережнов. Слава боевому красному знамени!
Звучит мощное «ура».
Гремят оружейные залпы.
Бойцы высоко поднимают Коновалова и Женю.
Торжественная скорбная музыка. Но вот она приобретает мажорное звучание.
Голос из темноты. Души у этих людей были железными. Они были героями. Они стоят рядом с нами в той самой одежде и при том оружии, которым они защищали свою Родину, свою святую землю. Они стоят живыми среди живых, и над ними трепещет пробитое пулями знамя.
Звучит музыка.
Яркий солнечный свет. Площадь Героев. Горит Вечный огонь. Возле постаментов стоят юные пионеры и среди них — Куников, Сипягин, Петров, Лиселидзе, Бережнов, Липатов, Женя, Коновалов, Кузина, Новосад, Тарасюк, Хоботок, Этери, Нижарадзе, Саркисов, Рахимов и еще и еще безыменные бойцы, память о которых бессмертна.
1968-1969