Цемесская бухта
Шрифт:
Григореску. Я попрошу двухцветный карандаш.
Липатов. Какой еще двухцветный?
Григореску. Синий и красный.
Липатов. Можно и обыкновенный.
Григореску. Вам будет так удобней. Красным карандашом мною будут отмечены артиллерия, синим — пулеметы. Красным кругом — бетон... Я все выучил.
Липатов. Вы правду говорите?
Григореску. Если я обману — вы меня расстреляете. А у меня двое маленьких дети, мой
Сипягин. Женя, есть карандаши?
Женя. Есть. (Передает Липатову карандаши.)
Липатов (передает их Григореску). Пожалуйста.
Григореску. Я очень волновалась. Я хочу немножко посмотреть карту. Можно, я буду сидеть удобней?
Липатов. Садитесь, как вам лучше.
Григореску (рассматривает карту). Вы откуда будете высаживаться?
Липатов. Ну, ну!
Сипягин (показывая на карте). Предположим, отсюда.
Григореску. Здесь боны. У вас есть чем их прорывать?
Сипягин. Есть. Дальше.
Григореску. Дальше так дальше. Вы их прорвали. Ваши дредноуты и броненосцы...
Сипягин. Оставьте морскую часть. Размечайте, если помните...
Григореску. Помню. Здесь артиллерия. Здесь пулеметы. Здесь огнеметы. Здесь артиллерия. Здесь пулеметы. Здесь доты... Их у вас так называют... Здесь артиллерия. Здесь пулеметы. Здесь железобетон. Здесь огнеметы.
Липатов. Что же, вся гавань, весь порт сплошной огневой рубеж?
Григореску. Да. Они очень страдают от страха.
Липатов. А вы?
Григореску. Я уже нет. Я уже сдавал себя в плен. Моя бабушка может быть спокойна.
Сипягин. А вот здесь, около складов?
Григореску. Здесь узел пулеметов. Не знаю, сколько их, но много... Если вы собираетесь нападать из моря — это очень опасно. Я все нарисовал. (Рассматривая карандаши.) Это американские?
Липатов. Советские. Пейте чай.
Григореску (пьет не торопясь). А чай индийский?
Липатов. Чай грузинский.
Григореску. Отличный чай. А что раньше было в этом доме, консерватория?
Липатов. Дом отдыха.
Григореску. А почему здесь лежат инструменты?
Липатов. Остались от мирного времени.
Григореску. Ах, я так давно не играл… Совсем огрубели пальцы. (Подходит к шкафу.) Вы не разрешите?
Липатов. Пожалуйста. Женя...
Женя (открывая
Григореску. Да, пожалуйста. (Берет скрипку.)
Женя достает другую.
(Липатову.) Можно?
Липатов. Я же вам сказал, играйте.
Григореску. Это такое наслаждение. (Пробует смычком и начинает играть.) Это румынская песня. (Играет.)
Женя начинает играть на другой скрипке. Комната наполняется звучной мелодией. И Женя и Григореску играют слитно, чем дальше, тем свободней. Липатов и Сипягин стоят не шелохнувшись рядом. Входит конвоир. Липатов делает ему знак, чтобы он молчал. Конвоир застывает у двери. Но вот мелодия кончилась. Григореску кладет скрипку на стол.
Сипягин. Как ваша фамилия?
Григореску. Григореску... Григорий Григореску.
Сипягин. Спасибо вам.
Григореску. Спасибо вам... Мне, наверно, пора ехать домой?
Липатов. Пора. (Конвоиру.) Вы откуда привезли пленного?
Конвоир. Из Марьиной Рощи.
Григореску. Там ваш штаб, да?
Липатов. Не знаю.
Григореску. Туда часто долетают немецкие снаряды. Приходится бегать в укрытия вместе с вашими офицерами. Это очень почетно для меня, да?
Сипягин. Желаем вам всего хорошего, товарищ Григореску.
Григореску. Вы меня называете товарищем?
Сипягин. Когда-нибудь в Румынии все будут называть друг друга товарищами.
Григореску. Желаю вам успеха, товарищи. (Уходит с конвоиром.)
Сипягин (задумчиво рассматривает карту). Не преувеличил ли музыкант весь этот огневой ансамбль?
Липатов. Если он не подброшен сознательно...
Женя. Он не враг... Он же знает, чем для него может все кончиться.
Сипягин (смотря на карту). Артиллерия... Пулеметы. Огнеметы. Я пойду. У меня еще встреча с командирами катеров. До свидания, Женя.
Женя. До свидания, Николай Иванович.
Сипягин уходит.
Липатов. Женя.
Женя. Ну?
Липатов. Ты не пойдешь с нами.