Цена доверия. Кн.2. Протянутая ладонь
Шрифт:
— Да. Мне нравилось его внимание. Он был интересным человеком.
— Увлекающимся, — кивнул Чеслав со значением. Ли опять вздрогнула.
— Генерал другой!
— Чем?
Либена посмотрела на кровать.
— Он прост, как табуретка, — выдала она совершенно неаристократичное замечание. Видно, подслушала пересуды слуг. — И не умеет врать.
— Для того, чтобы воспользоваться кем-то, необязательно врать. Ты хочешь, чтобы он… Ты желаешь выйти за него?
— Нас вряд ли оставят в покое. А он не самый плохой вариант, — осторожно сказала Либена. — Я почти к нему привыкла.
— И
Сид тяжело дышал. Его пальцы скребли по одеялу. Словно ему снилось падение, от которого он не смог спастись. Либена смотрела на неказистую, укрытую одеялом фигуру и чувствовала, как дом заполняет тьма. Она уже не клубилась осторожно по углам, а смотрела на Либену из глаз Чеслава.
— Нет! — Либена шагнула вперед. — Если мы его убьем, то сами станем, как Алий! Неужели ты не понимаешь? Ты же всегда боялся уподобиться отцу! А сейчас… Мы же не… — Ли осеклась. Закрыла лицо ладонями, не в силах смотреть ни на одного из мужчин. Лав устало прикрыл глаза.
— Я не предлагаю подсыпать ему яда. Просто — пусть разбирается со своими проблемами сам. Ты помнишь: нам никто не помог.
— Именно поэтому, — прошептала Либена. Чеслав открыл глаза. Посмотрел на измученного гостя, на мачеху и решительно произнес:
— Если тебе так хочется на плаху, я готов разделить с тобой и этот путь. Но знай: ты совершаешь глупость. Прошу: подумай еще! Подумай, Ли, ради Отца всего живого! Он этого не стоит!
Либена кинулась к кровати. Чеслав с неудовольствием отметил, что она не удержалась бы и сделала по-своему вне зависимости от того, что бы он ей сказал, но с его согласием ей, конечно, выполнить задуманное проще. Вен с неприязнью смотрел, как Ли садится на кровать больного, берет его за руку — грубую, мозолистую, смотрит на огонь — и оборачивается к нему, Чеславу. Страх, ожидание боли, яростное упрямство… И надежда, что, как и раньше, он не оставит ее одну.
— Ты же…
— Я буду рядом, — пообещал Чеслав. — Если понадобится — позову.
Ли благодарно кивнула. Генерал застонал. Лаву тоже хотелось стонать, но он этого себе позволить не мог. Ему оставалось только смотреть. И ждать расплаты. В честность и благородство генерала он не верил. Каждый в этом мире одержим своим желанием. Каждый слышит только собственную правду. И если уж отец не остановился…
Генерал со стоном повернул голову и безумным взглядом посмотрел прямо на Чеслава. Либена коснулась огня свечи. Тьма алчно зашипела.
И Лав почувствовал, что тоже шипит, как змея. Сжал свои короткие, напоенные тьмой пальцы в кулак — и усмехнулся.
Ночь была темна, но в этот раз тьма мало заботила Либену. После вечернего разговора с Чеславом и последующей процедурой она так и не смогла уснуть. Ворочалась, вставала, тушила и зажигала свет, открывала и закрывала окно — все не то. Все казалось, что она сделала что-то не так, мало, плохо. Под утро, когда стало совсем невыносимо, она оделась и прокралась в комнату жениха. Словно вор, а не хозяйка дома. Словно убийца.
Невзор спал. Гораздо спокойнее, чем вечером.
— Генерал?
Мужчина не отозвался, только дрогнули веки на секунду. Либена подождала еще немного, потом глубоко вдохнула, сосредоточилась, прикрыла глаза.
— Я вам поверила, — неожиданно для самой себя произнесла она. — Не предавайте меня, сид!
От ладони, лежащей на белой повязке, потек зеленый туман. Пальцы вены задрожали. Она стала перебирать ими: медленно, осторожно, словно играла на маленьком очень нежном инструменте. Зеленые вихри послушно кружились у ее руки, опускаясь вниз тонкими змейками. Змейки бежали по телу мужчины — и оседали на коже и повязке быстро тающим рисунком.
— Что вы делаете?
Крик был настолько грозным и неожиданным — увлекшаяся лечением Либена не услышала, как открылась дверь — что женщина подскочила на месте. Туман исчез, зато глаза вены позеленели от страха.
— Вы… — Она вскочила на ноги, пошатнулась, отступила к окну. — Вы так рано…
Вадим метнулся к кровати, увидел, что с другом ничего страшного вроде не происходит, и вернулся к наблюдению за темнокровной.
— Так значит, вы ведьма?
Либена молчала. Она уперлась спиной в подоконник, дальше отступать было некуда. Путь к двери преграждал вен Борз. С каких пор он стал вставать так рано, да еще трезвым? Что ему здесь надо?
— Ведьма, не отрицайте! Я не слепой!
— У нас нет законов, преследующих чародеев, — заметила Ли. — Цвет моей крови вас не касается.
— Касается, очень даже касается! — с невероятно кровожадным видом заявил вен. — Ведь мы расследуем дело о МАГИЧЕСКОМ вмешательстве в дела государственного налогообложения. Вы знаете, что у государя мелькала мысль, что погодная аномалия — лишь способ навредить финансовой системе страны? Меньше денег в казне — слабее серземельская армия, не говоря уже об всем остальном. А значит, слабее само Серземелье.
В голове билась одна мысль: «Чеслав был прав. Прав! Не надо было в это лезть!» Но одновременно Либена знала, что она бы все равно это сделала. Как тогда, когда Алий впервые попросил: «Дай руку!» — и она сама протянула ему ладонь. Тогда тоже казалось: что может случиться страшного от потери одной капли крови? Оказалось, одной ему было мало.
Вадим не был похож на покойного вена Силь. Друг жениха — огонь, ярость, пламя. Сжигающее себя самого изнутри. Алий был льдом. Ожившим прошлым. Он сам остался в прошлом, застыл в нем, как скелеты древних ящеров вмерзли в вечный лед северных островов. У Алия холод был внутри, у вена Борз — снаружи. Оттого они с доной Добре были одновременно очень разными — и очень похожими.