Цена доверия. Кн.2. Протянутая ладонь
Шрифт:
— Вы из серых? — напрямую спросил нис Зорь. Вадим рассмеялся.
— Не знал, что наличие любопытства определяет служебную принадлежность. В таком случае в охране порядка служили бы исключительно дамы!
Драгомир промолчал, но было видно, что он сделал определенные выводы из их разговора. Вадим неожиданно почувствовал раздражение. Впервые его читали так легко. Но сам виноват, что подставился.
— Вам направо, — судейский коснулся шляпы. — Прощайте.
— До свидания, любезный, до свидания! — без искреннего задора
Показавшееся из-за туч солнце резануло по глазам, словно отблеск тижийского зеркального амулета в степной ночи. Даже зубы заболели. Вадим знал, что такая боль называется "фантомная", то есть ненастоящая, это просто память тела о том, что случилось когда-то, но ничего поделать с рефлексами собственного тела не мог. Пальцы привычно пробежали по скуле, но не встретили на пути рубцов — только чистую кожу. Иногда на этой коже могли появляться едва заметные следы, похожие на оспины — Ават называл их "точками подшива". Наверно, именно в этих местах чужое лицо прикрепили магией к его мясу. А у того, второго, носящего его шрамы и ожоги… что у него?
Солнце скрылось, забирая с собой неприятно яркий свет. Боль осталась. Наложилась на раздражение и злость, и мир окончательно помрачнел, став серым и противным. Как обычно.
— Нет, я попорчу этому судейскому шкуру! — пообещал сам себе Вадим, направляя коня к видневшейся на поле вышке. Если повернуть от нее на северо-восток, то как раз выедешь на дорогу к Малахитовому дому.
— А ну лезь с вышки, потаскуха!
Полупьяный рык в поле был слышен хорошо. Вадим пришпорил коня.
— От тебя, ведьма, парша по полю пошла! От тебя! А ну лезь сюда!
Пьяный крестьянин весьма приличного вида (у него даже сапоги были!) ударил пудовым кулачищем по дереву. Зоряна вскрикнула, но тут же взяла себя в руки и, свесившись вниз, показала мужчине пистолет.
— Если вы не прекратите портить имущество стардов вен Силь и Метеорологического института, я буду вынуждена выстрелить! Имейте это ввиду! Я хорошо стреляю!
— Выдеру, суку! — взревел… кажется, сын старосты одной из соседних деревень. — Выдеру и отдеру! Дона! Никакая ты не дона, шалава в штанах! Батьку стращают, а это ты, ты, тварь, попортила урожай! У, приехала, бесстыжая бля…
Стилет просвистел у правого уха крестьянина и вошел в дерево, как в масло.
— Любезный, дона Добре — гостья стардов. Советую вам убраться отсюда как можно быстрее, если вы не хотите проблем.
Мужчина с сомнением посмотрел на вышку. Вадим тоже. Зоряна стояла на краю, в широких штанах, хорошо подчеркивающих талию, то ли от работы, то ли в пылу "переговоров", завязки на вороте ее рубашки ослабли, и в вырезе хорошо была видна загорелая женская шея. Всего лишь шея, но это будило воображение, заставляло скользнуть взглядом ниже…
Зря Вадим поссорился с той служаночкой.
— Пшел вон! — рыкнул вен зло, и крестьянин, наконец опомнившись, поплелся прочь, испуганно оглядываясь на поигрывающего вторым стилетом аристократа. Зоряна тут же скрылась с глаз, то ли побежав проверять целостность прибора, то ли не желая показывать эмоции.
— Эй, дона? Вы там живы?
Сверху донеслось возмущенное:
— Конечно!
— Испугались?
Вадиму тут же помахали пистолетом.
— Еще чего! Я бы прекрасно справилась и без вас! Все в порядке!
— Не сомневаюсь! Я вообще исключительно бесполезен! Но может вы соизволите составить мне компанию в небольшой конной прогулке?
На несколько секунд воцарилась тишина, потом дрогнувший голос сообщил:
— У меня еще дела.
Вадим скрипнул зубами. Идиотка!
— Да? Жаль! А я хотел посоветоваться с вами по поводу артефакта, который нашел в лесу. Вдруг он имеет отношение к изменениям погоды?
Наверху что-то пискнуло, зашуршали какие-то листы, взволнованный голос торопливо произнес:
— Я уже почти закончила! Секунду! Сейчас спущусь!
Вадим победно улыбнулся.
Зоряна спускалась вниз с очень независимым видом, но жилка на ее шее билась быстро-быстро, а ноги постоянно соскальзывали с опор, благо она крепко держалась за перекладины руками. Вадиму так и хотелось самому сдернуть ее оттуда, но он даже не спрыгнул с коня. Если дона хочет независимости — пожалуйста. Это ее выбор.
— Испугались? — спросил Вадим, наблюдая, как покрасневшая девушка отряхивает брюки и торопливо завязывает ворот рубашки. Или у женщин это зовется блузка? Зоряна тут же выпрямилась и воинственно взмахнула пистолетом
— Ничуть! Я сама напугаю, кого хочешь! Вы знаете! — добавила она веско. Вадим не разрешил себе рассмеяться. Если слезы торопливо стерты рукавом — это не значит, что глаза перестали быть красными, а на рукаве не осталось мокрого пятна.
— О, не смею спорить. Отвязывайте вашу лошадь, она уже всю траву вокруг этой вышки объела! Вы ее хоть поили? Или решили, что ее жажду утолит эта несчастная лужа, в которой даже муха не утонет?
Зоряна, нервно распутывающая поводья, покраснела еще больше.
— Мы только недавно приехали, — попыталась оправдаться она, но как-то неуверенно. И тут же спросила: — Вы думаете, ее мучает жажда?
— Главное, чтобы ВЫ думали о вверенном вам животном! Вы же умеете думать хоть иногда?
Ну же, бестия! Огрызнись! Неужели слова глупого мужичья для тебя настолько значимы? Или… ты слышала подобное слишком часто? Не один ведь Вадим вен Борз предлагал тебе вечерние "шахматы", верно? И что говорили те, кому ты все-таки отказала? И… только ли говорили?