Цена изменения
Шрифт:
Анатумбари нервно дернул плечом.
— Они даже Люс найти не смогли.
Аори провела пальцем по заляпанной столешнице. Удивительно, но маг остался чуть ли не единственным, кто не высказал ей свое мнение по поводу мимика.
Как будто Калли не успела бы остановить время и дожать Люс, начни маги атаку. Да, получила бы только часть сил, не завершив ритуал, но какая разница для изменяющей?
А может, и нет. Может, маги умеют уничтожать таких тварей без вреда для тех, чья жизнь зависит от них.
Но сколько магов погибло бы, пытаясь
Но если бы они смогли продержаться… Если бы Эдра, узнав о тревоге, не предупредил демона…
Если, если, если.
Я смогла найти Люс. Я смогла уничтожить мимика, пусть чужими лапами. Но, когда я открыла глаза в Арканиуме, на смену всем моим чувствам пришло равнодушное отупение. И хорошо. Арканы и плиор, техники и химия. Этого достаточно, чтобы жить и чтобы изменять.
— Удачи тебе, — неожиданно для самой себя пожелала Аори. — Станешь когда-нибудь самым крутым и уважаемым. Может, еще встретимся, если я сдам экзамен.
— Не думаю.
— Так сложно?
— Не думаю, что встретимся. — Анатумбари в несколько глотков допил коньяк прямо из бутылки. — Не сложно, но — как всегда. Тебя пытаются подставить и смотрят, насколько качественно выкрутишься. Важно не то, выучила ли т-ты уроки. А то, поняла ли, что такое быть изм-меняющей.
Аори криво усмехнулась и кивнула. Вино в ее бокале нагрелось, и она бросила туда пару долек апельсина — все, что оставалось на тарелке.
— А почему не встретимся? Никогда не знаешь, как повернется.
— Ты права, — Анатумбари с трудом ворочал заплетающимся языком. — Все поворачивается и поворачивается. Люс выгнали с лекции по разумным расам после того, как она сказала, что м-майды вылупляются из яиц. Учитель сказал, что она д-дура и никогда не научится. И я ее больше не видел. Она… она страдала?
Майды из яиц.
Бокал лопнул, заливая вином стол, но изменяющие даже не пошевелились.
Это стало последней каплей? Или просто совпало? Никогда уже не узнать. Дурацкая самодовольная шутка… и я буду помнить ее всю жизнь.
И Люс помнила ее до конца жизни.
— Аори?
— Да.
Она дотянулась до салфетки и принялась вытирать разлитое вино. Белое моментально стало багровым.
— Но она успела понять, что все кончилось? Успела?
— Слушай, почитай отчет.
— Не хочу, — Анатумбари поднялся, пошатываясь, и тяжело оперся руками о стол. — Хочу верить, что это была случайность, что не разменяли… ее. Понимаешь?
Что толку понимать? Изменяющая ничего не ответила.
И даже не заметила, когда он ушел.
Аори осталась одна. Сначала — на несколько дней. Потом — на недели, потом — на все лето.
И, наконец, перестала терять.
Затормозить Аори успела в последний момент, избавив проржавевший фонарный столб от встречи с собственным лбом.
Ну, и как это
Арка, под которой она только что прошла, оказалась проходом в небольшой закрытый дворик. Ни души вокруг, ни звука, если не считать поскрипывания фонаря над головой. Еще выше раскинулось небо, серо-голубое и холодное, как глаза…
Аори стиснула зубы.
Два дома, между которыми она остановилась, вырастали из холма, словно скальные выступы. Высокие, старинные, из терракотового кирпича, с блеклыми скульптурами между высоких колонн. Ветер и вода хорошо прошлись по каменным лицам и стерли различия десятки лет назад.
Между домами склон выбрали и заложили кладкой, оставив лишь узкие бойницы то ли окон, то ли дренажа. Над гребнем между двумя зданиями раскинулся кирпичный же мост. Сквозь его многочисленные арки проглядывали буйные, даже не начавшие облетать кусты, и солнце светило сквозь них, разбрасывая вокруг трепещущие тени.
От каменных стен веяло прохладой, воздух, прозрачный и легкий, пах облетевшей листвой. Слева, перед домом, в небольшом сквере рос единственный вяз, ровесник всего двора, и он успел рассыпать плотное одеяло листьев вокруг себя. В тени на коре блестели влажные полоски — последние следы тумана, накрывшего утром Астраль.
Шум улиц остался далеко за каменными стенами. Там же кружилась городская суета. Там же осталось время.
Кстати, о времени.
Аори бросила недовольный взгляд на смартфон. Тот, впрочем, ничуть не раскаялся, и все так же убедительно предлагал пройти прямо сквозь холм. Ах, простите. Не сквозь, а внутрь — конечная точка оказалась бы метров на сто дальше кустов.
Вряд ли зарослям присваивают городские адреса. Одно из двух: то ли безотказный навигатор заглючил, то ли его заглючили. Угадай с первой попытки, изменяющая.
Что ж, посмотрим на стену, поищем подсказки.
Сделав несколько шагов, Аори остановилась и улыбнулась. Негромкий шорох позади дал понять, что она несколько ошиблась в деталях, угадав главное.
— Заблудилась, детка?
Аори аж скривилась от фальши в мужском голосе.
— Мы можем просто разойтись? — не оборачиваясь, спросила она. — Ну так, по приколу, удивить ваших и наших.
— Детка любит шутить? Что это у тебя в руке?
— Смартфон изменяющей, — Аори повернулась и показала. — Говорит что-то? Вас предупредили, с кем придется иметь дело?
Быстрый взгляд на двух оборванцев, проскользнувших во двор вслед за ней, дал понять пару забавных фактов.
Во-первых, они перегородили дорогу назад, и ухмылки на лицах подсказывают, что бесплатно парни не расступятся.
Во-вторых, это не изменяющие, судя по потокам, уличному загару, сломанным не раз носам и общей потрепанности. Городские "крысаки", беспризорники, живущие на улицах и в подвалах. В столице их не раз пытались вытравить огнем и изменением, но подобное отребье пригождалось слишком многим и возвращалось так же стремительно, как и их хвостатые собратья.