Цена наслаждения

Коул Кресли

После одной ночи с Викторией Грант понял две вещи. Во-первых, он переступил через свои запреты. Во-вторых, не испытывал по этому поводу особого раскаяния. Виктория, судя по всему, могла сказать то же.

Проснувшись, она счастливо вздохнула и посмотрела на него, но он даже не пошевелился. Тогда она села и обернула полотенце вокруг бедер. С розовыми щеками и спутанными волосами она выглядела еще очаровательнее, чем накануне, – вчерашняя основательная разминка явно пошла ей на пользу. Подняв руки над головой, она потянулась, подобно греющейся на солнце кошке, и вместе с этим движением приподнялась

и ее маленькая грудь.

– Посмотри, Виктория, у тебя остались синяки, – негромко сказал Грант.

Она взглянула на бледные чернильные пятна, портившие ее совершенную грудь, и пожала плечами, затем с довольной улыбкой посмотрела на него, на его тело – все тело целиком.

– Видишь, я тебе навредил. – Грант по-прежнему продолжал рассматривать ее. – Тут следы от моих пальцев. – Он притронулся к ее груди с осторожностью врача, обследующего раненого, и она издала что-то наподобие мурлыканья.

Могло ли быть что-то еще хуже, чем то, что он сделал, – он дал ласкать себя, чтобы под конец облегчиться на пол, а ей доставил удовольствие ртом. Таких вещей Грант никогда не позволял себе даже с куртизанками.

Когда Виктория потянула за угол одеяло, накрывавшее колени Гранта, его мужская плоть снова отвердела. Помоги ему небо! Виктория тут же наклонилась вперед, и он повернулся ей навстречу, понимая, что бесполезно бороться с тем, чего он жаждал так сильно. Как бы ни был велик его стыд, он собирался повторить это безумие с самого начала...

Услышав голоса детей, плещущихся в воде поблизости, они мгновенно замерли. Виктория с расширившимися глазами вскочила на ноги и стала поспешно одеваться. Грант последовал ее примеру. Потом он привел в порядок их маленькое убежище и туго скатал испачканное одеяло. Хотя было уже достаточно светло, им все же удалось покинуть хижину незамеченными. Никто также не видел, как Грант выбросил одеяло в контейнер для мусора.

Во время отлива вода спала, поэтому они легко прошли к ближайшей бухте.

– Грант, посмотри! – вдруг закричала Виктория, указывая на их лошадь и радостно хлопая в ладоши.

По берегу шел незнакомый человек, держа лошадь под уздцы и разыскивая ее хозяина. При виде этой картины Грант представил, как он сам, с поводьями в руке, подводит лошадь к прибитому к берегу бревну, а Виктория, возбужденная, выбегает на пляж и наклоняется к бревну, чтобы снять свои туфли. Потом она поворачивается к Гранту и с лукавой улыбкой манит его, широко раскинув руки. Он роняет поводья и следует за ней, как жеребец за кобылой...

Грант тут же отругал себя за глупость. На обратном пути он не слушал Викторию, радостно щебетавшую до самого отеля, и старался не реагировать на запах ее волос, когда ветром их относило ему на плечо. Хорошо хоть, что он сидел впереди нее и ему не нужно было смотреть на блудницу.

Лишь когда они спешились перед отелем, Грант увидел ее лицо – оно пылало, а губы ее выглядели очень соблазнительно.

Мужчины, слонявшиеся у подъезда, тут же уставились на Викторию с почти осязаемым голодом, но она в ее блаженном состоянии ничего не замечала. Лишь когда один из мужчин смачно присвистнул, она повернулась и смущенно улыбнулась.

Грант оглядел нахалов ледяным взглядом, недвусмысленно говорившим, что он убьет каждого, кто

подойдет хоть на шаг ближе.

– Послушай, приятель, – сказал один из мужчин. – Тебе нет нужды знать, как выглядит наша кровь.

А другой тут же добавил:

– Я бы сказал, парень не знает, как с нами поделиться. Может, нам его научить?

– Я не делюсь тем, что принадлежит мне. – В голосе Гранта прозвучало с трудом сдерживаемое бешенство.

Мужчины попятились, словно только тут разглядели, с кем имеют дело.

Естественно, Грант не мог представить Викторию в руках другого человека. От одной мысли об этом в нем вскипала кровь... Куда девалась его пресловутая бесстрастность? Теперь он воспринимал все чрезвычайно обостренно. Виктория доставила ему удовольствия больше, чем можно было мечтать, и он утратил контроль над собой. Если выдержка откажет ему и сейчас, что тогда? Все, чего он достиг таким тяжелым трудом, будет погублено.

Грант чувствовал себя в точности тем, кого презирал все эти годы, – мужчиной, не справляющимся со своими слабостями. А Виктория была его слабостью, к которой он все больше привыкал. Сейчас он это понимал, как никогда. Взрослый мужчина не может так изводиться, проведя с женщиной какие-то несколько часов. Он не должен исходить желчью или страдать от колик при мысли, что она не с ним, а с другим.

Но все эти рассуждения не меняли дела. Грант ее скомпрометировал – не полностью, но... О Боже, этого тоже достаточно. Теперь он должен на ней жениться. Он знал, что Виктория – внучка графа, леди. Нужно было проявить больше сдержанности. Без сомнения, ничего этого не произошло бы, если бы он не распускал руки.

Он поддался зову плоти. Этот зов едва не погубил одного его брата – и убил другого.

Хотя Грант и выглядел подавленным, Тори не унывала. Она была на седьмом небе, проигрывая в уме все сцены, вспоминая, как Грант ласкал ее тело и целовал ее кожу. Подобных ночей, несомненно, не было ни у кого на свете. А теперь он должен провожать ее прямо до комнаты.

Она вставила ключ в замок и, не отпирая его, повернулась к Сазерленду:

– Ты не хочешь поцеловать меня на прощание?

Вместо ответа она увидела его испуганный взгляд. Нет, так не годится. Ей хотелось, чтобы он смотрел на нее так, как вчера, когда нависал над ней на локтях. Но тогда он был в отчаянии и словно разум потерял от желания поцеловать ее, притронуться губами к ее коже.

– Тебе нужно переодеться и обсохнуть. – Грант протянул руку и открыл дверь.

Оказалось, что Кэмми уже встала. Тори покраснела. Не написано ли у нее на лице только что пережитое наслаждение?

– Где ты была? – воскликнула Кэмми. – Я уже собралась посылать за констеблем.

– Ты не поверишь, что с нами приключилось, – поспешно сказала Тори. – Наша лошадь куда-то подевалась, и мы застряли на пляже. – Во всяком случае, это не было полной ложью.

Кэмми удивленно подняла брови, и Грант поспешно спросил:

– Как прошел ваш вчерашний день, мисс Скотт?

Тори посмотрела на того и другого. «За этим вопросом скрывается нечто большее», – подумала она.

– Мой день, к счастью, прошел хорошо, – с довольным видом сообщила Кэмми. – В самом деле, у меня большая новость. Тори, я была у доктора.