Цена обольщения
Шрифт:
Эвелин гордо вздернула подбородок, когда объявили ее имя и по залу пробежал ропот. На лицах гостей Шарлотты отразилось любопытство, смешанное с негодованием и насмешками. А потом с возмущением захлопали раскрываемые веера, и Эвелин показалось, будто ее враги дали предупредительный залп. Она крепче сжала свой собственный веер и решительно двинулась вперед.
Вокруг послышался свистящий шепот, словно Эвелин вдруг окружил рой озлобленных шершней.
Эвелин огляделась в поисках сестер, но те мало чем могли ей помочь. Элоиза стояла с открытым ртом и выпученными от ужаса
Эвелин присела в реверансе перед сестрой и ее мужем. Взгляд Сомерсона скользнул по ее более чем скромным украшениям, оценивая их стоимость. Эвелин едва сдержала улыбку. Этих украшений ему показалось недостаточно, ведь он знал истинный размер состояния Филиппа, однако жемчуг принадлежал Эвелин, и она гордилась этим.
— Мои гости делали ставки относительно того, осмелитесь ли вы появиться сегодня на балу или нет, — произнес зять Эвелин.
— Надеюсь, вы в выигрыше, милорд? — поинтересовалась Эвелин со сладкой улыбкой, хотя все внутри ее кипело от негодования.
Сомерсон поджал губы.
— К сожалению, нет, но уверен, ваши сестры рады видеть вас. — Он повернулся к Шарлотте. — Полагаю, пора начинать танцы, пока не разразилась настоящая катастрофа.
Шарлотта подняла на сестру полные слез глаза.
— О, если бы ты только надела желтое! — произнесла она, следуя за мужем.
Раздались первые звуки музыки, и большинство гостей отвернулось наконец от возмутительницы спокойствия, сосредоточив внимание на танцующих. Эвелин вздохнула с облегчением.
— Добрый вечер, леди Эвелин. — Эвелин обернулась и увидела рядом с собой лорда Крейтона. Он галантно поклонился. — Могу я надеяться на честь потанцевать с вами сегодня?
Желудок Эвелин болезненно сжался. Она не собиралась танцевать. Это лишь привлечет к ней еще больше внимания и вызовет очередной шквал сплетен. Раз вдовам танцевать не положено, то и жена предателя не должна развлекаться.
Но ведь смысл ее появления на балу и состоял в том, чтобы показать всем: ей нечего стыдиться. Так почему же тогда не насладиться балом? По крайней мере необходимо сделать вид, что ей действительно очень весело. Эвелин подумала, что стала настоящей актрисой.
— Я буду счастлива потанцевать с вами, милорд, — ответила она майору. Он оказал огромную любезность, пригласив ее. Ведь никто больше не собирался сделать это. — Может быть, следующий танец? Сюда идут мои сестры. Полагаю, им хочется поговорить со мной.
— Конечно.
Майор широко улыбнулся и отошел в сторону, когда мимо него проплыли, точно идущие в атаку фрегаты, Элоиза и Люси. Мрачное лицо Элоизы не предвещало ничего хорошего, и Эвелин приготовилась отбить нападение.
— О, Эви, как ты могла? Это платье просто…
Губы Элоизы беззвучно зашевелились, подыскивая нужное слово.
— Слишком строгое? — подсказала Люси.
— Слишком зеленое! —
— Оно подходит к моим глазам лучше, чем желтое, — возразила Эвелин, заметив, как в светло-карих глазах сестры вспыхнул гнев, но Элоиза была слишком возмущена, чтобы ее услышать, а Люси, чья пустая голова была украшена желтыми перьями, слишком глупа.
— Это с лордом Крейтоном ты разговаривала? — спросила Люси. — О, как бы мне хотелось посмотреть, что находится под этим алым мундиром! Да и какая леди устоит перед таким героем? Говорят, он голыми руками поймал в Испании опасного шпиона и спас тем самым тысячи людей!
Элоиза зацокала языком.
— Не переводи разговор, Люси. Мы обсуждали тот факт, что Эви — наша собственная сестра — пришла на самый значительный бал в году почти в лохмотьях.
Эвелин гордо вздернула подбородок. Она помнила выражение глаз Сэма в тот момент, когда спускалась по лестнице. Жаль, что он не стоял сейчас за спиной Элоизы, не дразнил Эвелин и не лишал жала язвительные замечания ее сестер. Он ждал ее на улице, как и полагалось лакею. Но это не приносило успокоения.
Элоиза взяла одну руку Эвелин, а Люси другую.
— Идем в дамскую комнату. Я найду для тебя желтую ленту или хотя бы пару перчаток. Еще не слишком поздно.
— Боюсь, поздно, — возразила Эвелин, стараясь как можно мягче освободиться от сестер. — Меня все уже видели. Будет странно, если я вдруг переоденусь.
— Все поймут, что ты одумалась! — взмолилась Элоиза. — Негоже, чтобы ты стояла здесь весь вечер… противопоставляя себя всем!
— Со стороны все выглядит именно так, Эви, — промямлила Люси. — Может быть, мы сможем немного приспустить лиф твоего платья или приподнять грудь, чтобы она выглядела более соблазнительно. Если людям хочется смотреть, так пусть будет на что. Так я всегда говорю.
— Эвелин! — Сквозь толпу пробиралась Марианна. Ее теплая улыбка была подобна спасательному кругу. Единственная искренняя улыбка за весь вечер. — Как чудесно вы выглядите сегодня! Какой прохладный и свежий оттенок зеленого! — многозначительно произнесла Марианна.
Ее стройный стан облегало платье из бледно-голубого шелка, а на шее поблескивало восхитительное колье из бриллиантов, аметистов и сапфиров. Величественная графиня, с которой считались все без исключения.
Эвелин заметила, как открыли рот ее сестры, завидев Марианну. Однако у них не хватило дерзости сказать что-либо по поводу ее платья.
— Здравствуйте, Элоиза, Люси. Вы обе тоже прекрасно выглядите, — произнесла Марианна. — Я слышала, что в этом сезоне каждый оттенок желтого имеет свое название. Так как же называется цвет вашего платья?
Элоиза зарделась от удовольствия.
— Перчатки и туфли цвета карамели, платье — цвета миндаля, а оттенок ленты на лифе носит название «оршад» [5] .
5
Оршад — прохладительный напиток из молотого миндаля, кунжута, риса и ячменя.