Цена преодоления
Шрифт:
— Ты неправ! — горячо начала она. — Насчет другого…
Но Оби-Ван только покачал головой.
— Я буду хорошим отцом, Падме. Я сам этого хочу — заменить отца детям Энакина. Буду проводить с вами время, свободное от дел Альянса. Я найду слова и образ поведения, чтоб быть для тебя внешне заботливым спутником жизни. Но только внешне. Не требуй от меня другого.
— Что ж, пусть и это будет так, — с чуть заметным вздохом произнесла госпожа Скайн. — Я верю, что ты решил правильно. Но…
Она улыбнулась и протянула ему руку.
— По крайней мере, если Оби-Ван Кеноби будет заботиться о детях и жене так же замечательно,
Джедай поклонился ей с ответной улыбкой.
***
Вскоре после этого среди алдераанской знати появилась скромная темноволосая придворная дама среднего ранга по имени Айла Скайн, происходящая с одной из небольших планет Галактики и получившая наследство от родственников, погибших в ходе Клонических войн. Айла была принята на алдераанскую секретную дипломатическую службу и участвовала как рядовой сотрудник в подготовке многих дипломатических миссий. Двое прелестных детей уважаемой госпожи Скайн воспитывались вместе с приемными детьми Бэйла и Брехи Органа Синтер и Каем при дворце.
Лицо Айлы Скайн почти постоянно было полузакрыто. Ходили слухи, что оно было повреждено в ходе Войн, когда она попыталась закрыть собой близкого человека. Но подробностями этой истории госпожа Скайн ни с кем никогда не делилась.
Иногда Айлу и ее детей посещал высокий, всегда скромно одетый мужчина благородной внешности с рыжеватыми волосами и небольшой аккуратной бородой, которого все называли просто «господин Бен». Никто не знал доподлинно, кто он такой, но слуги госпожи Скайн шептались, что Бен — тайный супруг хозяйки и настоящий отец ее детей, который не может быть часто с семьей, так как участвует в длительной и секретной Императорской Миссии.
Случалось, господин Бен забирал Люка и Лею на какое-то время, пока Айла была в свите Бэйла Органы, помогая в различных дипломатических поездках. Узнавая о таких отлучках и их подробностях, Айла порой становилась хмурой и не разговаривала с Беном и детьми иногда по несколько дней.
***
Постепенно Империя укрепляла свой внутренний потенциал. Нарастала мощь армии, возглавляемой новым ближайшим соратником Императора — Дартом Вейдером. Переструктурировалась экономика, ставшая во всех ее сферах, легальной и нелегальной, намного более подконтрольной Империи. Создавались новые крупные ведомства, в частности, отвечавшие за сельское хозяйство, образование, медицину…
Единственной статьей дохода Империи, от которой, к неудовольствию многих преступных кланов, было принято решение избавиться и официально запретить, стала работорговля. Целая серия юридических поправок и актов в течение нескольких лет сделала ее саму и рабовладение как феномен Империи полностью противоправным деянием, жестоко преследуемым по закону.
Сам Император оказался человеком удивительно медийным и публичным, еще в большей степени, чем был прежний Канцлер Палпатин. Все годы своего правления он практически регулярно устраивал саммиты с богатыми приемами для своих венценосных и иных руководящих подданных из различных частей Галактики, где успевал плодотворно и искусно контактировать практически с каждой значимой персоной среди гостей.
Дарт Вейдер почти никогда не присутствовал на этих приемах. Он скорее отвечал за вопросы, связанные с их «последствиями», «разрешая» чуть позже все противоречия, возникшие в ходе мероприятий у гостей с принимающей стороной, «уточняя» содержание
Однако внимательно наблюдающие за политикой Империи аналитики, между прочим, с интересом отмечали, что с годами Вейдер чаще стал позволять себе публичные выступления, иногда блистая красноречием и поражая своими продуманными внешне-и внутреннеполитическими планами, не уступающими по стратегической ценности программам Императора. Хотя, вероятно, они и составлялись под руководством последнего, что проверить возможным не предоставлялось…
***
Однажды на Корусанте Айла Скайн в составе делегации с Алдераана случайно оказалась свидетельницей одной из таких публичных речей Вейдера. Выступление не было запланировано и оговорено заранее, иначе она отказалась бы от той поездки вовсе. Находиться на одной планете с ним — было выше ее сил. Она так и не преодолела в себе ужас и боль последней встречи на Мустафаре. Но и отказаться было нельзя — этим она точно привлекла бы к себе внимание спецслужб и Вейдера в частности.
Сидя на одном из отдаленных рядов зала, она наблюдала, как Вейдер поднимался на трибуну, пытаясь разобраться, что она чувствует. Его плащ развевался, словно темные крылья за спиной, придавая Главкому еще более зловещий вид. Он начал говорить металлическим, почти без эмоций, голосом, сопровождаемым свистом вокодеров.
Речь была посвящена необходимости образовательных реформ в Галактике, в частности, с целью выявления одаренных детей и обязательного обучения их для служения делу Империи. Вейдер говорил, вроде бы, и о Военной Академии, которую уже создал и курировал, и о необходимости введения всеобщего дошкольного и начального образования даже на ряде отдаленных планет Внешнего Кольца.
Айла уже не так внимательно слушала. Она смотрела, не отрываясь, хотела отвернуться и не могла. Ее словно охватило ледяным потоком воздуха, гипнотизирующего, одурманивающего. Она явственно ощутила нечто странное, как будто из груди говорившего прямо в нее ударил какой-то тонкий расходящийся луч. Это был замогильный холод — но в нем хотелось остаться навсегда. Это была смерть, дышащая в лицо — но важнее ее ничего не было на свете.
Вейдер медленно повернул голову в ее сторону, будто что-то ища своими визорами.
«Не смотри!» — пронзила ее сознание спасительная мысль. С титаническим усилием Айла разорвала зрительный контакт. Мрачный холод отступил, она была свободна от его чар. Через несколько секунд Главком продолжил свою программную речь, и никто, кроме двоих в зале, не заметил странной заминки оратора.
В тот вечер Айла приняла твердое и окончательное решение, касающееся ее детей и поездок в миссии с неуточненными программами.
***
Люк Скайн рано обнаружил, что отличается от других своих ровесников. Он не знал, как называется эта неведомая Сила, но она нравилась ему, потому что давала неизвестные, но очень интересные способности.
Впервые Люк ощутил нечто необычное в ситуации с сестрой, Синтер и Каем Органа, когда ему было пять лет.
Синтер была плотной белокурой девочкой с крепкими ножками и очень крепкими кулачками. Под стать ей был и ее братец Кай, хмурый темноволосый высокий мальчик, всегда заступавшийся за сестру, права она была, или нет.