Цена случайной ночи
Шрифт:
И Людмила Васильевна снова посмотрела на мужа.
— Ну в общем, наверное, да, — согласился тот. — И потом, он человек не склочный, не вздорный… И тяжбу в суде не стал начинать бы, если вы об этом думаете. Это сама Тамара ему предложила, чтобы отвязаться. И потом, убивать из-за квартиры родную сестру — ну, это просто даже… пошло как-то, а он все-таки человек интеллигентный, образованный.
— Вообще-то… — задумчиво проговорила Людмила Васильевна, — я думала, что Тамара все-таки пересмотрит свое решение и поделится с братом. Но вот… не так вышло. — Женщина развела руками и вздохнула. —
Их доводы не то чтобы убедили меня в полной невиновности Георгия Аркадьевича — я-то прекрасно знала, что такие качества, как интеллигентность и образованность, порой вовсе не являются гарантией того, что человек не способен на преступление. Но мнение Гладилиных по этому поводу я выслушала, а цель у меня и была именно такой.
— А вот скажите, пожалуйста, — продолжила я свои вопросы. — Не заметили ли вы в настроении или поведении Тамары каких-то перемен в последнее время? Ну может быть, ее что-то мучило или она чего-то боялась? А может быть, наоборот, стала веселее, оживленнее, надежды какие-то появились, новые планы?
Супруги Гладилины снова переглянулись.
— Я понимаю, вы все это хотите связать с появлением в ее жизни какого-то нового человека, — кивнул мне глава семейства. — Но вроде бы ничего такого не наблюдалось. Уставшая она ходила, чувствовалось, что ей отдых требуется. Но никакого оживления, новых планов… Нет, ничего такого.
— Я не могу сказать, чтобы она прямо уж так чего-то боялась, — вступила Людмила Васильевна. — Но у нее работа такая была, вечно связанная с опасностью. Может быть, чаще со скрытой. Я помню, мы это еще давно, несколько лет назад, обсуждали. Я как-то спросила Тамару, почему она стала именно судьей, ведь решения приходится принимать серьезные, влияющие на судьбу человека — мало ли кто захочет отомстить? А она ответила, что этим тоже кто-то должен заниматься и что она сама внутренне всегда готова к такого рода поворотам. Так что сами понимаете: особого страха у нее не было, а в то же время опасения были всегда.
— Однако никаких конкретных случаев мы не знаем, — добавил Владимир Сергеевич.
— То есть вам неизвестно, угрожал ей кто-нибудь или нет? — спросила я. — Необязательно в последнее время, а вообще.
— Нет, Тамара на такие вещи никогда не жаловалась. Я думаю, если бы случилось что-то… неординарное, мы были бы в курсе, — сказал Гладилин.
— Да, она еще упоминала, смехом так, что, мол, я столько народа пересажала, что если каждого из них бояться, то лучше на улицу не выходить, — вставила Людмила Васильевна. — Многие, говорила, грозились ей отомстить после освобождения, а она, мол, до сих пор жива… Словно сглазила! Еще добавила, что вот, мол, на днях еще один заклятый враг на свободу выходит, который еще в суде прилюдно грозился ей отомстить. Они, говорит, все грозятся, а потом выходят и помалкивают себе…
— Стоп! — перебила я жену Гладилина. — Это она когда говорила про заклятого врага?
— Ой, ну когда… — растерялась Людмила Васильевна. — Когда мы у нее последний раз были-то, Володя? На поминках Диминых, значит, месяца два назад.
— И тогда Тамара Аркадьевна сказала, что «на днях этот человек выходит
— Ну да… — Людмила Васильевна по-прежнему растерянно переводила взгляд с мужа на меня.
— И ты молчала об этом! — воскликнул Владимир Сергеевич. — Я тут твержу, что мы не знаем никаких конкретных случаев, а ты умалчиваешь о таком эпизоде!
— Но я как раз и не знаю ничего конкретного! — принялась оправдываться его супруга. — И разговор-то был не очень серьезный, мы с ней начали вообще на другую тему…
— Все равно нужно было рассказать! — настаивал Гладилин.
— Так я ничего не знаю! — прижала руки к груди жена.
— Подождите, — остановила я их спор. — Людмила Васильевна, вспомните поподробнее этот разговор. Что еще упоминала Тамара Аркадьевна? Может быть, фамилию этого человека или еще что-то? Дело, по которому он проходил обвиняемым?
Людмила Васильевна задумалась, закусив губу.
— Она назвала его Рогожкиным, — осторожно произнесла она. — А больше ничего. И фамилию-то проговорила так, вскользь. И мы сразу о другом заговорили. Нет, никаких подробностей дела она не рассказывала.
— Вы знаете что, — вмешался Владимир Сергеевич. — Лучше обратитесь к Никите по этому вопросу. Он наверняка должен знать, что там и как. Или, по крайней мере, поможет узнать.
— Да, конечно, — отозвалась я. — Я именно так и сделаю. Спасибо, вы ответили на все мои вопросы.
— К сожалению, вряд ли мы чем-то помогли, — с извиняющейся улыбкой проговорил Владимир Сергеевич. — Но я сразу предупреждал — мы просто друзья, вот и все. А проблемы Тамары идут все-таки от ее работы, я в этом уверен. Вы бы проверили.
— Ее работа — слишком обширное поле, чтобы его все можно было так скоро проверить, — возразила я.
— Ну… — Гладилин смутился. — Начните с этого Рогожкина. И все равно успехов вам.
— Да, Ксюша, наверное, здорово переживает, если даже частного детектива наняла, — вздохнула Людмила Васильевна. — Жалко мне девчонку, сиротой совсем осталась.
— Ну ладно уж тебе, сиротой! — резковато бросил Владимир Сергеевич. — Она старше нашего Данилы, ей уже девятнадцать. Взрослый человек, осталась не на улице, а в квартире, да и средства после матери есть. Так что нечего зря причитать, слава богу, с таким резервом она не пропадет.
— Да я просто говорю, что по-человечески ее жалко, — оправдываясь, проговорила Людмила Васильевна. — Все-таки сначала отца потеряла, потом мать. Думаешь, легко это девчонке, хоть и в девятнадцать лет?
— Да я это к тому, что она взрослый человек, — смягчился Владимир Сергеевич. — Хорошо, что не в школьном возрасте одна осталась.
— Это конечно, — тут же кивнула Людмила Васильевна, и следом послышался звук открываемой входной двери, а затем звонкие молодые голоса. — Ну вот и они, — с облегчением проговорила Гладилина, поднимаясь и легкой походкой направляясь к двери. — Нужно пойти их покормить. Вы извините меня, Татьяна, у вас все?
— Да, спасибо, — не стала я больше задерживать чету Гладилиных, которые и сами, вернувшись с работы, еще не садились ужинать из-за моего визита. Теперь у меня сложилось более полное впечатление о личности Тамары Шуваловой.