Цена сокровищ: Опасные тайны Китеж-града

Езерская Елена

– На основании уже собранных данных мы реконструировали события вечера того дня, когда пропал ваш друг адвокат. Вы не курите, нет? Хорошо, я потерплю. – Парчевский не закурил, но так и вертел пачку в руках в течение всей нашей беседы. – В шестнадцать он заехал за вами домой, потом вы отправились в «Лефортово», там состоялось ваше свидание с Черновой… Нет-нет, это не намек, это профессиональный жаргон. После этого адвокат отвез вас обратно и тоже поехал домой. Куда он не доехал, а почему-то оказался в незнакомом дворе за три квартала от места назначения.

– Откуда так быстро узнали об этом? – Вопрос, волновавший меня уже несколько дней.

– Стечение обстоятельств, – кивнул следователь, –

вы же знаете эти московские дворики, всегда у окна есть какая-нибудь старушка, которая наблюдает за всем, что происходит во дворе. Так вот именно такая народная оперативница со своего балкона увидела, как во дворе припарковалась незнакомая, то есть не соседская и не друзей соседей, машина, из нее выбежал человек, оставив дверцу открытой, и стремительно скрылся в ближайшей проходной арке. Старушка первым делом подумала о теракте и позвонила в панике в милицию. По звонку на место немедленно выехали отряд специального назначения и МЧС, машину проверили, убедились, что она чиста, успокоили бабушку и рассудили так, что «мерседес», наверное, в угоне. Пока машину везли на милицейскую стоянку, пробили по базе данных владельца. Оказалось – известный адвокат, тут же позвонили ему домой, где и выяснилось, что Емельянов обещал быть к ужину, но вот уже три часа его нет дома и его мобильный не отвечает. Дальше можете себе представить – крики, слезы, подозрение в убийстве. Наверное, кто-то из прессы отслеживает все, что связано с вашим другом, возможно, это просто работа его пиар-агентов. В общем, в последних новостях уже появилось сообщение об исчезновении Емельянова. А утром Стелла Чернова не вышла на перекличку – ее нашли в камере с перерезанными венами. Слава богу, стояла жара, и кровь быстро спекалась, текла медленно, да и порезы были неумелые. Сначала ее увезли в тюремный госпиталь, но потом у нее начался сердечный приступ, пришлось вызывать реанимацию и везти в ближайшую больницу, где ее поместили в отдельную палату и оставили милиционера для охраны…

У нашего столика опять возник официант и принес заказы. Едва дождавшись его ухода, я заторопил следователя:

– И?..

– А дальше ничего, – он отхлебнул кофе, поморщился – горячий, взял всей горстью миниатюрный эклер, и тот утонул в его огромной ладони. – Ночью госпожа Чернова скончалась, но тело ее таинственным образом исчезло из больничного морга.

– Что значит «скончалась»? – Я почувствовал, как земля уходит у меня из-под ног.

– На это имеются соответствующие документы, – кивнул Парчевский, – их сейчас проверяют мои коллеги, специализирующиеся в вопросах медицинских ошибок. Уже допросили охранявшего палату милиционера, продолжают брать показания у медперсонала… Пока это все. Вот и получается – до тех пор, пока на сцене не появились вы, все шло совершенно обычно. Прокурор вынес постановление на передачу дела в суд, Емельянов готовился к первому заседанию, но вот он привел вас, вы говорили с Черновой, и после этого адвокат пропал, а его подзащитная мертва.

– Но об этом… – дрогнувшим голосом начал я и не смог продолжить фразу.

– Все, кто оказался замешан в эту историю, дали подписку о неразглашении, и мы отслеживаем процесс, так что, как видите, уже два дня, и никакой утечки информации. – Следователь поискал рукой внизу где-то справа от себя и поднял с пола дорогой кожаный портфель, раскрыл его и достал какую-то папку. – Вам, кстати, тоже придется подписать этот документ, но потом. А сейчас я хотел бы знать, для чего вам была необходима встреча с Черновой и почему после этого она пыталась покончить с собой, а ее адвокат бесследно исчез, без каких бы то ни было заявлений о выкупе с чьей-либо стороны?

Я с ужасом посмотрел на него – Стелла мертва, а он так спокойно сообщает мне об

этом?! И вообще – о чем он говорит? При чем здесь я?

– Я не понимаю…

– Мы тоже. – Парчевский поднес было ко рту указательный палец левой руки, обмазанный шоколадным кремом, но спохватился и потянулся за салфеткой. – Я не поленился выяснить кое-что о вас и совершенно ничего не понял. Вы – ученый, и, кроме десяти лет учебы в одном классе, вас с делами Емельянова, а уж тем более с Черновой, ничего не связывает. Скажите, что произошло на этом свидании в тюрьме? Может быть, она или он что-то случайно сказали, а вы просто тогда этого не заметили? Подумайте, вспомните ваш разговор.

– Послушайте, это нелепо! – воскликнул я и осекся – громко, слишком громко.

– Хотите убедить меня в том, что это простое совпадение? – Следователь с сомнением покачал головой. – Совпадений в таких делах не бывает. И куда пропало тело Черновой? Исчезло столь же таинственно, как и тело Емельянова… Извините, извините, как и он сам. И все сходится на вас. Либо вы знаете что-то важное для них обоих, либо вы сами в этом замешаны.

– Вы в своем уме? – растерялся я. – Вы меня подозреваете?

– Пока только разговариваю, – сказал мой собеседник, – если бы у меня были хотя бы какие-то доказательства, мы бы с вами так мирно не беседовали.

– Вы, кажется, мне угрожаете?

– Боже упаси! – Он шутливо поднял руки, почти так же, как Олег в прошлое воскресенье. – Я всего лишь прошу вас помочь нам. Сосредоточиться и вспомнить – зачем Емельянов взял вас с собой на свидание с Черновой, о чем вы говорили, что он сказал вам после этого посещения? Или, быть может, отдал? Чернова ждала от вас или от него какой-то весточки с воли? А услышала об исчезновении Емельянова и испугалась? Или это было заранее согласовано? С кем – с вами?

– Я что, по-вашему, крестный отец? – рассердился я.

– Не знаю, – развел руками Парчевский, – вы для нас «темная лошадка», возникли неожиданно, с кристально чистой биографией и совершенно не в теме. Или это только видимое?

– Вы говорите ерунду. – Я подал знак официанту, что прошу счет. – Мне следует рассчитаться и уйти. Полагаю, вы не станете препятствовать мне?

– Зачем? Мы и так стараемся избежать лишней огласки происходящего. Нам разные счета, как я понимаю, – сказал он, обращаясь сразу и к подошедшему официанту, и ко мне.

– Правильно понимаете. – Я извлек из портмоне кредитную карту и подал ее официанту. – Я брал минеральную. Чаевые включите в счет.

– Игорь Сергеевич, – следователь буквально уперся в меня взглядом, когда парень ушел, – поймите, мы с вами на одной стороне, пусть и с разных позиций. У вас пропали друзья, я потерял фигурантку по делу и ее адвоката. Я должен знать, что в действительности произошло, и, может быть, тогда пойму, как это связано с вами.

– Никак не связано, – отрезал я. – И никакой моей связи с этими событиями нет. Друг попросил меня составить ему компанию, чтобы поддержать нашу одноклассницу, которой грозит тюремное заключение, возможно, на очень долгий срок. Я согласился поехать с ним – я единственный не был на последней встрече после окончания школы…

– Да-да, я знаю, тридцать лет.

– А вам не кажется, что для «темной лошадки» для вас в моей биографии подозрительно почти нет белых пятен?

– Ну вот, опять рассердились, – вздохнул Парчевский, – можно подумать, мы с вами враги.

– Нет, вы – следователь, а я – случайный свидетель, совершенно бесполезный свидетель, потому что ничему свидетелем не был. Простите, мне пора. – Я с самым решительным видом поднялся из-за стола.

– Ваша карточка, – вернувшийся официант подал мне «пластик», мой собеседник рассчитался наличными. – Спасибо, приходите еще.