Цена свободы – атомная бомба
Шрифт:
Приведя в проходную колонны завода (промплощадки), он составил на меня акт задержания, позвонил начальнику цеха Коптелову М.Г. и отпустил. Придя в цех, я сразу же зашел к начальнику цеха. В кабинете меня ждали уже начальник и актив цеха. Я рассказал им, как все произошло и что вынудило меня сказать на офицера «как собака». После моего рассказа немного посмеялись, некоторые товарищи припомнили подобные случаи и все разошлись по рабочим местам.
Написано собственноручно в марте-апреле 2004 г.
Из воспоминаний Карпова Евгения Александровича – директора Нижне-Туринского
Заключенный Дитонов в бригаде был «техническим мозгом» - у него было среднетехническое образование, и, как звеньевой, свободно читал чертежи и, в частности, занимался разметкой и руководил сборкой пространственных конструкций: эта квалифицированная работа давала зачётные проценты. Однажды, приняв «чифир», в возбуждённом состоянии он поспорил с бригадиром, и в знак несогласия на гильотинных ножницах отрубил себе на четырех пальцах левой руки первые фаланги…Естественно – госпитализация в лагерном стационаре, а в бригаде – невыработанные зачётные проценты.
В производственную зону МК-13, наравне с «работягами», выводили одну мрачную личность (то ли «цветной», то ли «блатной», толи «вор в законе» – по крайней мере, я не видел его работающим). В кабинете (одноэтажный барак) начальника цеха Реутова мы совместно с Иваном Андреевичем, бригадиром ЗК, рассматривали план-задание на изготовление металлоконструкций на следующий месяц, и увидели в окно, как в нашу сторону по глубокому снегу бежит пожилой ЗК, а за ним – указанная выше мрачная личность. Убегавший, видимо, надеялся, что его увидит какое-то начальство, но преследователь его настиг и прямо под окном кабинета повалил, сел на спину, достал из кармана бушлата нож и ударил жертву в шейный позвонок. Сегодня по всем каналам телевидение показывает в избытке сцены насилия и убийства, но в них артисты играют… Я до сих пор не могу забыть перекошенный в страшном крике рот жертвы и полные ужаса его глаза, - но у нападавшего нож оказался из обыкновенной стали и при ударе согнулся; он нож выпрямил и ударил ещё раз, но в третий раз не успел – подбежавший бригадир его нейтрализовал. Как нам потом объяснили, эта тёмная личность «начифирилась» и устроила «разборку». Больше его к нам в рабочую зону не выводили, а жертва два дня ходила с забинтованной шеей
Написано собственноручно – март 2004 г.
Об условиях жизни и быта заключенных
Из воспоминаний Козлова Геннадия Михайловича - ветерана строительства № 514:
Работы, выполненные заключёнными, оплачивались, но заработанные деньги начислялись на личный счёт и выдавались после освобождения. Небольшая часть их выдавалась заключенным на руки, и они могли что-то купить в лагерном магазине. Правда, в те годы товара было мало как в лагерном, так и в городских магазинах. Питались все в основном в столовых, куда направлялись продукты в первую очередь. Однажды заключённые пожаловались начальству, что в магазине ничего нет, а начальник лагеря возмутился: «Обнаглели зэки – шоколад не жрут, «Казбек» не курят!» – видимо, в магазине, кроме этого, ничего и не было.
Записано в беседе с Е.В. Кондратьевой 02.02. 2004 г.
Из воспоминаний Иванова Михаила Федоровича– заместителя начальника Красногорского ИТЛ по хозчасти:
Появился белый хлеб в ОРСе, лагерям сколько хочешь отпускали, и решили в первом лагере, на Карьере хлеб без нормы давать! Было два магазина для заключенных,
Да и лагеря выручали ОРС. Холодильников не было, только склады холодные. Начальник ОРСА, Анна Николаевна Ильиных, получила два вагона поросят. Ну, мы и выручили. Пять тысяч человек накормить! Главная тяжесть работы в лагере ложилась на начальника снабжения: одеть, обуть, накормить. Они – не заключённые, они люди ведь были.
С отпуска прибыл подполковник Артамонов, вызывает и говорит, что назначает меня начальником снабжения первого лагеря. Прежний начальник снабжения запустил всю работу, завшивели люди. Всё было в лагере – баня, прачечная. Заменили всю администрацию, поставили трудолюбивых людей.
Кто из заключённых хорошо работал, хорошо поддерживали – «день за три». Кто хорошо работает – была платная столовая, что хочешь можешь заказать. Кто плохо работал, их не любили, кто ж их любит, за них приходилось работать остальным.
Экспедитором был Петр Чугунов, белый хлеб – беспрерывно: сколько хотели – покупали. В округе – голод был.
До моего прихода рыбу малосортную (камбала и другая разная) – выбрасывали, пропадала. Построил коптильню – рыбу стали коптить. Всё делали заключённые, люди грамотные. Располагались заключенные в бараках, чтоб порядок был – назначались дневальные, они подчинялись начальнику снабжения.
На 42-м, на Карьере и на 35-м питание было неплохое, особенно работавшим в горе. Они получали и горняцкие, 150 граммов мяса, масло растительное. В столовой у них бочка масла растительного стояла – пончики жарили.
Заключенные – люди дружные. Контингент был хороший, отобранный, шпаны не было. За проступок, за который теперь и пяти суток не дадут, в то время давали семь лет – хоть морковку украл…
Расконвоированные – уезжали. А за заслуги – тем, кто хорошо работал и сроки маленькие – свободно ходили, бесконвойные. Бывало, женщины говорили – унесла в кармане пшеницы – два года дали.
Записано в беседе с Е.В. Кондратьевой 13.02.04
Из воспоминаний Чернышова Николая Петровича - начальника участка строительства № 514:
Заключенных одевали хорошо - по сезону, кормили тоже хорошо, во всяком случае с их стороны жалоб не было. На завтрак, обед и ужин всегда давался кусочек селедки, кеты или горбуши. Обед, как правило, из 3-х блюд: первое, второе и на третье компот, кофе или чай. На второе обязательно с мясом или рыбой. Жили они в бараках, спали на двухъярусных койках: подушка, две простыни и одеяло. На тумбочке всегда стоял графин с компотом или квасом. На дальние точки заключенным возили обед, с ближних точек водили обедать в лагерь. В лагере была вечерняя школа, платные столовая и магазин, клуб, парикмахерская, баня.
Были, конечно, среди них так называемые воры в законе или бандиты, которые никогда не работали и не хотели работать, но в бригадах поддерживали порядок для того, чтобы за счет других тоже получать зачеты. Бороться с этим злом было бесполезно. Лагерь был разделен на колонны, в каждой колонне был свой начальник из числа заключенных. Колонна состояла из нескольких бригад, в каждой бригаде было по 25 человек во главе с бригадиром. В бараках, где жили заключенные, всегда была чистота и порядок. Койки все заправлены, полы всегда чистые, мытые. В самом лагере тоже был порядок: чистые дорожки и ничего лишнего.