Цена твоего молчания
Шрифт:
И не услышал облегченного выдоха, когда я последовала его примеру.
На доли секунды мне почему-то стало страшно, что он настоит на своем и откажется мне помогать. И заберет с собой это чувство защищенности и уверенности, которое придавало мне сил.
На миг прикрыла глаза в безмолвной благодарности всем потусторонним силам, что этого не случилось…
Путь до завода занял не меньше часа.
И, как оказалось, не маршрут стал самой большой проблемой. Пробки. Я совсем забыла, что сегодня будний день и как раз в это время работающее население в своем большинстве направится по домам. Движения на дорогах
Чуть покраснев, я постаралась отвлечься и рсслабиться.
В итоге, когда мы нашли ту самую столовую, вокруг заметно потемнело. Сумерки наступили раньше обычного, не в силах противостоять погоде. А дождь из редкого и мелкого перерос в противную морось, обильно оседающую на волосах, коже и одежде. А из-за скорости передвижения, моя куртка с джинсами успели стать откровенно влажными.
Но я старалась не обращать на это внимание.
Отдав шлем парню, решительно шагнула в теплоту помещения, едва не задохнувшись от разнообразных запахов. Желудок тут же откликнулся жалобным урчанием, не в силах их проигнорировать. Готовили здесь, без сомнения, вкусно.
Чувствуя, как тело сотрясает озноб, я двигалась по проходу между столами, направляясь к стойке раздачи. Как и предсказывал брат Пашки, замерзнуть успела ощутимо, и теперь стискивала челюсти, чтобы зубы не стучали слишком громко. Краем глаза заметила, что парень идет следом, но, как ни странно, отнеслась к этому спокойно. Какие уж теперь тайны…
За стойкой обнаружилась женщина средних лет в белом костюме с типичной шапочкой, под которую были забраны темные волосы. Она ловко орудовала большой ложкой, перекладывая остатки еды из большой кастрюли в пластиковый контейнер, и откровенно удивилась, обнаружив нас напротив.
— Чем могу помочь?
Волнуясь и сбиваясь, я постаралась внятно изложить ситуацию. С ужасом ждала, что женщина попросту откажется отвечать на мои вопросы и давать какую-либо информацию, но этого не произошло. Она лишь ненадолго задумалась, рассматривая меня, а затем позвала кого-то, громко крикнув что-то неразборчивое в сторону кухни.
И меньше, чем через минуту, оттуда вышла дородная брюнетка, судя по всему повар. Снова рассказ и удивленно-подозрительный взгляд. И снова ожидание — она ушла на кухню обратно, ни говоря ни слова.
Если бы не Владимир, я бы извелась. Ожидание вычерпывало больше сил, чем бег по пересеченной местности. Хотелось непрерывно двигаться, делать хоть что-то, чтобы не останавливаться и не думать. Пусть даже бессмысленно, по кругу, но это все равно легче стояния на месте. И только присутствие парня позволяло мне сохранять хоть какое-то подобие спокойствие, не раздражая своей беготней окружающих.
И в конечном итоге мои мучения были вознаграждены. Брюнетка, вернувшись, сказала, что, судя по графику, моя мать взяла отпуск без содержания на две недели. Как раз, начиная со вчерашнего дня. А уж куда она отправилась и как решила провести эти дни, того в графике написано не было…
Обратная дорога заняла в два раза меньше времени. И я бы
Я безропотно встретила тот факт, что Владимир решил поставить мотоцикл на стоянку — крытую, так что за технику можно было не беспокоиться. До дома мы добежали почти бегом, благо совсем близко оказалось. И уже оказавшись около двери своей квартиры, я даже не задумалась о том, чтобы попрощаться.
— Чай будешь?
— С огромным удовольствием, замерз, как собака, — откликнулся парень, заходя следом за мной в небольшую прихожую.
Я усмехнулась — зрелище мы представляли оба впечатляющее. Мокрая одежда, такие же волосы, с которых стекали капли воды, чуть посиневшие губы. Последнее, возможно, мне и показалось, но ощущение, что мне ни разу в жизни не было так холодно, не отпускало.
Если бы не парень, я бы с удовольствием сразу залезла под горячий душ, но сейчас только достала два небольших полотенца, предложив одно парню, чтобы вытереть лицо и волосы. Чай заварился быстро, сахар на столе еще оставался, а у меня в комнате еще оставалось полпакета небольших сухарей с изюмом.
От ужина Владимир отказался, да и мне не особо хотелось.
Разлив обжигающий напиток по кружкам, я пододвинула одну к себе и с тихим стоном сделала первый глоток, ощущая, как разливается долгожданное тепло по телу. А спустя треть кружки мне стало почти хорошо, а лицо неожиданно «загорелось».
— Что думаешь делать дальше?
— А что тут сделаешь? — пожала я плечами, докладывая в чай еще пол-ложечки сахара, — нам же ясно сказали про отпуск без содержания. Остался вопрос, почему мать мне не сказала про него, но тут уж кроме нее нам никто на него не ответит.
— А телефон? — в ладонях Вовы большая кружка казалась вполовину меньше. А я заметила, что ногти у него были аккуратно подстрижены полумесяцем, а заусенцев не оказалось вовсе — даже удивительно для парня.
— Подумаешь, забыла, — я сделала большой глоток чая, пытаясь скрыть недоумение и обиду в голосе, — или специально оставила, чтобы никто не мешал.
— Ты извини, если лезу не в свое дело, — его голос прозвучал неуверенно, и я тут же напряглась, — но, может, у нее кто-то появился? Я имею в виду — мужчина?
— Даже если и так, мне она ничего не говорила, — снова пожимаю плечами, а зачем добавляю, не успев сдержать мысленное продолжение, — да мы уже давно особо и не разговариваем…
Под проницательным взглядом я не выдержала и опустила голову, преувеличенно внимательно рассматривая рисунок на чайной ложечке. Но, если Владимир и хотел что-то еще добавить, то быстро передумал.
— А какие планы на завтра?
Вопрос оказался неожиданным, и я удивленно провела пальцами по растрепавшимся волосам, пытаясь сообразить, какой завтра день. Мне стало жарко, и я дернула ворот толстовки, которую сегодня натянула практически на голое тело, если не считать бюстгальтера. Почему-то появилось ощущение какой-то легкости внутри, а мир словно стал чуть веселее и проще. Я окончательно расслабилась, позволив улыбке проявиться на обветренных губах.