Цена твоего молчания
Шрифт:
Румянец безоговорочно победил.
Впрочем, сейчас задачи стояли понасущнее.
Шатаясь и цепляясь за стену, я добралась до ванной комнаты. Показалось, что понадобилось на это не меньше часа, но часы на стене ехидно сообщали, что прошло едва ли больше десяти минут. Устало сев на бортик ванны, почистила зубы и умыла лицо. Затем подумала и провела мокрыми ладонями по шее, рукам и открытым участкам груди. Стало немного, но все же легче.
Затем настал черед кухни. Туда добралась быстро, благо рядом совсем — наверняка такую благодарность
Трель дверного звонка застал как раз вовремя. Вздрогнув, я недоуменно уставилась на дверь, словно на самом деле надеясь увидеть сквозь нее неожиданного визитера. Затем, запоздало спохватившись, шагнула в нужном направлении.
Еще одна трель, чуть нетерпеливее.
А я, стараясь двигаться быстрее, улыбнулась — Пашка не подвел, как всегда. И надо же, как быстро! Повезло мне с другом, и это мягко сказано.
К двери привалилась всем телом, шумно выдохнув. Руки по-прежнему тряслись, когда открывали замок. И теперь с ними в унисон тряслись еще и ноги, от слабости…
— А ты быстро! — успела выдохнуть, открывая тяжелую дверь, и тут же осеклась, изменившись в лице.
— Привет, — так радостно улыбнулся в ответ Вова, что я окончательно растерялась. И безвольно отступила, когда парень легко и непринужденно шагнул в квартиру, расстегивая тонкую кожаную куртку, — не знал, что ты так меня ждала. А то бы обязательно поторопился.
— Я не… — сорвалось неуверенное с губ, но голос сорвался.
— Что?
Вова уже повесил куртку на крючок и теперь принялся развязывать шнурки ботинок.
— Нет, ничего, — прохрипела в ответ, отмахиваясь.
Какое это имеет значение? Вот и я подумала, что никакого. Ждала одного парня, а пришел другой. Давненько я не была столь популярна. И что надо-то оказалось? Всего-то растечься бесформенной массой, распространяя бациллы. Знала бы, давно замуж за миллионера вышла, как в бульварном романе…
— Как себя чувствуешь? — голос Вовы бодр до безобразия, а я почему-то вспоминаю про то, что не успела привести в порядок волосы. И успевая провести ладонью по спутанным прядям, когда голос парня отвлекает от бесполезного, в общем то, процесса.
— Настя? Ты меня слышишь?
— А? Да, да, — отзываюсь я поспешно, — почти в порядке.
— Выглядишь лучше, чем вчера, определенно, — усмехается он, а я чувствую, как начинает гореть лицо в приступе смущения.
— Это…спасибо тебе, — выговариваю с трудом, опуская глаза на уровень его груди, — за вчера. За то, что…в общем, за все спасибо.
— Пожалуйста, — тихо откликается он с такой теплотой в голосе, что мне становится чуть лучше, — надеюсь, что у тебя получилось выспаться.
— Да, — я благодарна за смену
— Это не твоя вина, — качает головой парень, освобождаясь от обуви и делая шаг ко мне, — будильник я выключил. Извини.
Возмутиться я не успела…
Дверной звонок снова вопит, а я опять вздрагиваю.
Да что ж такое!
Только на этот раз к выходу иду не я.
Владимир рывком распахивает дверь, а я не вижу, чувствую, как удивленно вытягивается его лицо.
Впрочем, лицо напротив полностью солидарно с этим выражением.
— Привет, — это от Вовы.
— Привет, — запоздалое, от Пашки.
И последовавшая за этим неловким приветствием тишина мне совсем не понравилась.
Я не вижу лица Вовы, но вот Пашка — как на ладони. И в тот момент, когда он переводит взгляд с брата на меня, почему-то накатывает желание поежиться. Друг не рад, и это мягко сказано. Сжатые челюсти, нахмуренный взгляд — я чувствую, как от него веет напряжением, но в упор не понимаю причины. Не мог же его разозлить собственный брат, да и с чего бы?
— Привет, Паш, — получается тихо и неуверенно, а жар проносится по телу неприятной волной, — заходи.
Он молчит, только сверлит взглядом. И мне неуютно настолько, что кожа покрывается мурашками, а лицо начинает предательски гореть. И вопреки любой логике изнутри поднимается тяжелое чувство вины.
— Да нет, Настя, — криво и неестественно улыбается парень, в упор посмотрев на брата, — пойду я. Не буду мешать.
— Ну что за глупости? — от изумления я делаю шаг к двери, — с чего ты взял, что мешаешь?
— С того, что двое — это компания, Настя. А трое — уже толпа, — друг иронично скалится в подобии улыбки, которая пугает меня по-настоящему. Таким мне его видеть еще не приходилось. Словно что-то темное поднималось в нем изнутри, изменяя черты. Хотелось дернуть его за рукав, встряхнуть — да что угодно, лишь бы он перестал так себя вести!
— Паш, ты…
Владимир пытается что-то сказать, но Пашка даже не пытается делать вид, что слушает.
— А ты хорошо устроилась, подруга, — перебивает он брата, отмахиваясь коротким движением левой руки, — одного брата мало, так второго припрягла? А что, хорошо, пока один курьером работает, второй и развлечь не против, да?
— Ты совсем сдурел? — голос охрип и срывается на шепот, но я даже не замечаю. Шок от обидных и незаслуженных ничем слов слишком силен, парализуя тело, — что на тебя нашло?
— Да нет, скорее прозрел, наконец-то, — хмыкает Пашка, — а еще бежал…торопился, как дурак.
Замечаю, что в правой руке он держит очень небольшой прямоугольный пакет с логотипом одной из аптек города. В первую секунду успеваю испугаться — по размашистому движению показалось, что этот пакет со всем содержимым полетит прямо в меня.