Цена твоего прощения
Шрифт:
Стоит, пытается дрожь удержать, страха не выдать. Глаза вниз боится опустить, знает, что увидеть может. Но только смотришь на неё и понимаешь, что не играет. Действительно неловко ей, не привыкла к подобному. Это мне по кайфу её потискать, поприжимать к себе, в волосах запутаться. А то стричься она собралась. Сожгу к чертям ту парикмахерскую, где за такое возьмутся. Вот только пусть рискнут!
И тут я понимаю, что она чуть ли не как кошка мурчать начала, глаза от удовольствия прикрыла, на лице улыбка блаженная. Массирую ей голову, наблюдаю. как она тащится от этих ощущений
Не знаю, может ночью, может с утра, но чувствую, что что-то изменилось. По поведению её, по игривости, по взглядам, что на меня бросает, по тому как смутившись от шуток Влада, прячет лицо у меня на плече. Словно даже от этой малости ищет защиту у меня.
Всех баб с офиса, что пришли нас поздравить, Кира рассматривает внимательным взглядом, и мелькает в её глазах, что-то такое, что я еле оскал сдерживаю. Ревнует! Моя девочка ревнует! И не важно, что не причин, ни повода для этого у неё нет, и не будет. Мужское самолюбие ещё никто не отменял.
В кабинете ворчит, что налетели "галки - вороньё, откуда только вызнали". И как-то разговор вышел, на то, что в принципе год даётся на то, чтобы жена забеременела. И вот тут она взвилась! Первая мысль была, что она детей не хочет, именно от меня не хочет. Она же там интелегентка, аристократка в хер знает каком поколении, а я для неё бандит с большой дороги, да ещё чужого народа.
Злость вскипела волной, поднялась, чуть мозги не захлестнула. Спрашиваю, что ей не так, и сам ярость в своем голосе слышу. Слышу её ответ и понимаю, что сам дебил. Она о разнице между нами и не думала, она за то, что может быть к беременности не готова переживает.
Что как вынашивать, если организм ослаблен, вдруг будущему Агирову чего не додаст, научить, как положено, не сможет. От того, что она даже и не собиралась спорить, по каким правила ребенка воспитывать, внутри просто волна тепла всё омывает, последние искры ярости и неоправданной злости гасит. Чего опять вспыхнул?
А она... она точно из заповедника какого-то сбежала. Как я её ухватил? У судьбы урвал, у смерти вырвал. Сразу дегрод не расчухал, что за сокровище в лапах оказалось. Не устану чутье благодарить, что спохватился вовремя тогда, успел.
Не выдерживаю, и говорю ей, что она уже может быть беременна, и вижу, как она считать в голове начинает, прикидывать. Дразню её и сам кайфую, от того как реагирует на меня, как откликается, как сама ко мне тянется. Чувствую себя последним павлином, что хвост перед самочкой изо всех сил распушил и ходит вокруг неё, танцы устраивает. Только и сам уже от тех танцев удовольствие получать начинаю.
Ловлю её заворожённый взгляд во время тренировок, и словно воздуха в груди больше становится. Особый кайф сразу после тренировки её поймать, и к себе прижать, чтобы прям всю её телом ощущать. Видеть, как плывет девчонка, что запах ей нравится, вот такого, после зала.
И с каждой прожитой вместе минутой всё больше понимать, что встрял я по самое не балуй. Мало мне. Её мало. Не хочу, что бы просто приняла и уступила. Жизни её мало, тела будет недостаточно,
Хочу, чтобы любила. Чтобы и мысли о том, чтобы на моем месте другой был, допускать не хотела. Ни не смела, а именно не хотела. Чтобы была уверена, что повернись жизнь по-другому, она сама бы меня выбрала, хоть ты ей сотню мужиков поставь.
Дурной совсем стал, один в один дедов пёс, которого она князем назвала, взгляда жду, на ласку напрашиваюсь. Совсем мозгами поплыл. А кто бы, мне интересно, устоял? Кто расстилаться не стал, лишь бы к себе приучить, все её мысли собой заполнить?
Смешно сказать, она моим холдингом занимается, счета проверяет, крыс на чистую воду выводит, расчёты под контракты пересчитывает, а я ей мешаю, от дел отвлекаю, домой утягиваю. Потому что с хохочущей женой на матах в зале поваляться, конечно, важнее.
Закономерный итог не заставил себя ждать. Некоторым правила жать стали. Крысы оскалиться решили. Ну-ну.
Я обещал Кире, что сегодня точно едем за шмотьём, и больше она меня не отговорит. Снег уже лег, а у неё в шкафу вещей, по пальцам пересчитать. Но один звонок с сообщением, что трое бойцов ранены, и один уже не жилец, резко перечеркивают планы. Скотов уже вычислили и надо только додавить. И я должен там быть, показать, что бывает, когда твари забываются и напомнить, кто держит этот город за жабры.
Что делает любая баба из тех, что пачками пытались повиснуть на моей шее, точнее на кошельке, на всех этих "вечерах", если ей пообещали шопинг и отменяют его из-за дел? Правильно, обиды, сопли, слюни и упрёки. Что делает моя жена? Просто молча, не обращая внимания на то, что ответил ей гораздо грубее, чем собирался, подходит и обнимает.
– У нас проблемы?
– вот и всё.
Моя девочка. Чистая, нежная, одним вопросом озверевшего мужа мурчать заставляет. От неё отрываюсь через силу, еле-еле заставляю уйти, о делах вспомнить.
Машины выезжают с парковки, и на повороте, я чисто случайно поднимаю голову вверх, где я знаю находиться окно моего кабинета. И как удар поддых, её фигурка в окне. Провожает, волнуется. Ну, моя же! Моя.
Часа через четыре на телефон приходят несколько сообщений. Понятно, Кира и покупки, вещи не совместимые. Приеду, посмотрю, чего она там купила на эти копейки. Следом падают ещё несколько оповещений, смотрю, названия знакомые, значит, по дороге домой за продуктами заехала.
Мысли о жене настраивают на миролюбивый лад, поэтому уродов кончают быстро. И так завтра город всколыхнет волна сплетен и пересудов. Меня никто в открытую не посмеет обвинить, но урок надолго людям память освежит, заставит вспомнить давние страхи. Все должны уяснить и помнить, что на мое покушаться нельзя, если не хотят кишками наружу светить. Особенно сейчас, когда у меня появилось нечто очень дорогое и хрупкое!