Цена твоего прощения
Шрифт:
– Кайрат пиджак сюда, и оттащи эту падаль куда - нибудь.
– Срываю телефон, видя что звонит Влад.
– Не вовремя!
– Брат, Алина орёт, требует, чтобы Киру не поднимали, не сажали и не перетаскивали, можно навредить ей или детям!
– с ходу выпаливает Влад.
– Вовремя! Понял.
– Обрываю разговор и падаю на колени рядом с женой.
Её рот заклеен скотчем, руки привязаны над головой, ноги крепко связаны.
– Сейчас, сейчас моя хорошая. Сейчас родная. Я здесь, сейчас врач будет.
– Говорю ей, первым делом распарывая ножом
Как хорошо, что я не оставил его рядом с трупом Багаева. Пиджак Кайрата, подкладываю ей под поясницу и бёдра. Разрезаю на ней нижнее бельё, хорошо, что Кира сейчас ходит в длинных юбках. Освобождаю руки и как можно осторожнее снимаю ленту с лица, вытирая заплаканные глаза и мокрые дорожки со щёк.
– Всё, девочка. Веришь, всё будет хорошо, никто больше не тронет. Некому.
– Свой пиджак подсовываю под спину и голову жене, стараясь как можно меньше её тревожить, рубашка идёт поверх пиджака Кайрата, чтобы чище было.
– Давай, расставь ножки, так легче будет. Помнишь, мы смотрели про роды?
– Сабир, больно...
– вцепляется она в мою руку.
Мой персональный ад. Ей больно, а я ничего не могу сделать! Ничего! Впервые я так радуюсь появлению склочной врачихи. Она тащит какой-то чемодан. Что-то смотрит, трогает, отдаёт Кире распоряжения. Князь лег в дверном проёме и никого не пускает.
– Давайте, папаша, мне нужно, чтобы её тело было приподнято градусов на тридцать пять-сорок!
– это уже мне.
Я облокачиваю Киру на себя, придерживая её под грудью. Шепчу ей, что всё будет хорошо, что мы справимся. Мне уже казалось, что этот кошмар никогда не закончится.
– Кир, Кира давай вместе? Дай мне хоть часть твоей боли забрать? Хоть чуть-чуть.
– Подставляю ей ребро ладони к зубам.
– Давай девочка, кусай.
Кира, почти сходя с ума от боли, кусает. Сильно, до крови, но мне эта боль дарит только облегчение. Алина Андреевна что-то довольно говорит, вытаскивая какой-то комок, в котором я с трудом опознаю ребёнка. Она что-то делает и через секунду раздаётся такой рёв, что в жизни не скажешь, что этот комок, только что родился.
– Так, дайте мамочке пять секунд отдохнуть, - говорит врач.
– Иди сюда, держи, только голову с шеей фиксируй, пока я подготовлю, во что его запеленать, чтоб не застудить.
Мелкого прижимаю к груди, не обращая внимания на то, что он весь в родовой крови. Смотрю на Киру и не знаю как разорваться, чтобы одновременно быть и с ней, и с первым сыном. Второй себя ждать тоже не заставил, но вышел как-то быстрее, или мне уже так казалось. Ребёнка я передал Кайрату, ожидающему за порогом, а сам вернулся к Кире, помогать и быть рядом, пока она рожала второго нашего малыша. Пока прижимал второго к себе, пытаясь согреть, Киру опять начали мучить схватки.
– Что это?
– спрашиваю врача в панике.
– Послед. Детское место, которое теперь организму мамы не нужно.
– Второго малыша забрал ошивающийся здесь же Влад.
– Так, посмотрим... Всё хорошо, несколько небольших разрывов, швы наложу уже в центре...
–
– холодею я.
– А вы, как хотели? Двойня, почти доношенная беременность двух-трёх недель не доносили, тем более, что для многоплодовой беременности роды, чуть ранее срока, это очень распространённое явление.
– Перечисляет она.
– Да и ребята крупные. На глаз сложно определить, но в районе двух-двух сто. Для двойни очень даже хороший вес. Теперь можно и в центр ехать, благо скорая тут стоит.
Жену беру на руки, не обращая внимания, на её слова о том, что она грязная.
– Кира! Ты только что родила двоих сыновей!
– строго говорю ей, а сам насмотреться на неё не могу. Слов найти не в состоянии, чтобы описать, что чувствую.
Возле машин толпа, Амиран с посеревшим лицом, облегчение на его лице, когда он видит Киру, не перекрывает след горя.
– Что случилось?
– помертвевшим голосом спрашивает Кира.
Но слова не нужны, на каталке лежит Тайгир. Медики суетятся вокруг него, но кажется, в их усилия мало кто верит.
– Телефон, дайте мне телефон!
– кричит Кира и пытается вырваться из моих рук.
Амиран со вспыхнувшей надеждой в глазах тянет ей свой.
– Диктуй номер, Амиран, набирай!
– говорю им, понимая, что Кира не в том состоянии, чтобы сама это сделать
– Ксюша,- кричит в трубку жена.
– Ксюша, пожалуйста! Спаси, пожалуйста, я знаю, ты можешь же! Мой брат, ранен, сильно.
– Девушка, вы кто?
– спрашивает выхватившая трубку Алина Андреевна.
– Военный хирург?! Ого! Срочно в медицинский центр, у нас лучшие операционные. Потом документы оформим!
Пока врач диктует адрес, Кира говорит мне, что узнала, что её подруга приехала утром в город по дороге на приём, и собиралась попросить меня отпустить её к Зарине и Оксане.
Мы садимся во вторую машину, я отпускаю жену на специальное место, для перевозки пациентов. Слышу вой сирен, с которыми срывается с места реанимация с Тайгиром. Кире наконец-то отдают наших малышей, она тут же поворачивается на бок, хоть и морщится от боли.
Следующие четыре дня мы проводим в палате в медицинском центре. Я сплю здесь же, не отходя от жены и детей, вокруг палаты охрана. Город лихорадит. Правоохранители зафиксировали количество погибших "в конфликте между криминальными группировками" и вернулись к обычной жизни. А вот весь город только и обсуждал произошедшее.
Сход старших ждала вся диаспора. Многие были напуганы.
На третий день нам сказали, что Тайгир пришёл в себя. Оксана, подруга Киры, теперь полноправный хирург медцентра, простояв одиннадцать часов в операционной, совершила невозможное, и вытащила Тайгира с того света.
Однако вместо благодарности от Амирана попросила того, проследить, что бы его братец её не беспокоил, потому что если бы не Кира, она бы и пальцем не пошевелила ради этого человека. Кира тоже удивилась, когда подруга потребовала объяснить каким образом "этот говнюк оказался твоим братом"?