Цена за общество

Кай Мария

Маленькие глазки стилиста забегали по комнате, а потом вдруг округлились словно его озарила идея.

– Раз нельзя исправить, значит будем использовать как уникальную особенность. Распусти и сделай локоны и косы, вот здесь.

Гросси наклонился ко мне и показал своей ассистентке, как необходимо собрать волосы. От него исходил слабый запах прелости, будто он только что побывал в давно забытом подвале. Я медленно вдохнула, сдерживая желание поморщиться.

Когда я увидела себя в зеркале, то подумала, что это кто-то другой отдаленно напоминающий

меня. В отражении была молодая девушка с сияющей серебром кожей и алыми губами. Волосы, шелковистые и блестящие, мягко падали волнами на плечи, а тонкая белая прядь, заплетенная в узкую косичку, подчеркивала изящные черты лица. С детства я ненавидела эту прядь, считая ее недостатком, и прятала за ухом. Но теперь я не могла поверить, что действительно выгляжу так привлекательно.

Кейси преобразилась в утонченную красавицу, словно сошедшую со страниц сказок про принцесс. Ее рыжие волосы уложили в безупречные полукольца, собранные в высокую прическу, которые придавали облику благородство. Золотая подводка сделала зеленые глаза ярче, словно свет внутри них зажегся сильнее, а губы блестели от прозрачной помады, добавляя ей легкий, но изысканный штрих. Она выглядела как одна из тех девушек, которых мы видели в трансляциях Бала – идеальная, уверенная в себе. Казалось, Кейси была рождена для жизни во Взрослом секторе.

Мы сидели в соседних креслах, сцепившись за руки, и смотрели в зеркало. Глаза Кейси искрились от счастья, и я старалась разделить ее радость. Ведь мы отправимся во Взрослый сектор вместе, как она всегда мечтала. Она верила в это с самого начала, а я пыталась верить ради нее. Но где-то глубоко внутри меня жили сомнения. Что, если бы Кейси ушла одна, а я осталась в Основном секторе? Иногда я задумывалась, возможно, мне легче было бы там, подальше от искусственной красоты и ожиданий, которые мне чужды.

Ронда, Аманда и Ванесса с макияжем изменились до неузнаваемости. Каждая излучала необычайную красоту. Ванесса мне напомнила Викторию: фарфоровая статуэтка с идеальной кожей и фигурой. Каждая деталь ее образа подчеркивала надменность, делая ее еще более притягательной.

Над Рондой ассистентам пришлось помучиться. Ее тяжелые прямые волосы никак не хотели завиваться в идеально ровные локоны. Ушло два баллона лака, чтобы зафиксировать прическу на месте. Мы увидели Ронду совершенно другой: длинная шея, которую раньше она старательно вжимала в плечи, сейчас сделала ее на несколько сантиметром выше; круглые карие глаза стали еще больше, а румянец добавил миловидности.

Аманда сидела справа от меня, неподвижная, как мраморная статуя, и безразличная ко всему, что делали стилисты. Ее лицо не отражало ни малейшей эмоции, словно происходящее не имело к ней никакого отношения. Ее волосы уложили в высокий пучок, несколько прядей выпустили по бокам, мягко обрамляя лицо. Фиолетовая подводка сделала карие глаза глубже, а щеки покрыли ярким румянами, придавая жизни бледной коже.

Я смотрела на ее отражение, и в какой-то момент наши

взгляды пересеклись. Мне захотелось улыбнуться ей, но что-то останавливало. Я ощущала одиночество, тяжело нависшее над ней, как плотная пелена. Мрачный груз произошедшего на крыше давил словно меня зажали в тиски.

Пришел черед примерки платьев. Мистер Гросси просил каждую девушку надеть свое и встать на подиум. А дальше он вместе с Каэлом корректировали детали, чтобы все точно село по фигуре. Наряды были одинаковыми: длинные в пол, на тонких бретельках, темно-серого почти черного цвета, из атласного переливающегося материала с жестким корсетом, который ассистенты старательно затягивали на талиях, выпуская весь воздух из легких. В них невозможно было дышать, не говоря уже о том, чтобы ровно ходить.

Пришла моя очередь. Жесткие вставки впивались в кожу в области ребер, тугая шнуровка не давала расслабиться, а подол волочился по полу и постоянно попадал под ноги. Поэтому не удивительно, что как только я подняла ногу на первую ступеньку, платье запуталось, и я полетела вниз, прямо на Гросси. В момент, когда я должна была упасть лицом в пол, почувствовала, как чья-то рука подхватила меня снизу и удержала от падения. Я подняла глаза и увидела Каэла, поймавшего меня в свои объятия.

– Ты в порядке, Талира? Не ушиблась? – Он улыбался, а его руки аккуратно поднимали меня на ноги.

– Не-а. – Я жутко смутилась, пока находилась в объятиях художника, который мило улыбался в ответ.

– Девушки, сейчас вы видели пример того, что бывает, если витать в облаках, – раздраженно начала Виктория. – Магистериум не оценит, если вы решите прилечь на пол во время Церемонии. Без устойчивости в ногах, вам будет сложно во Взрослом секторе.

– Да ладно тебе Вики, они первый раз в таких платьях. Поживут с твое и будут просто порхать на Балах, – иронично ответил Каэл, обнимая Викторию за талию.

Он назвал ее Вики? И при этом она не пронзила его холодным взглядом, а наоборот улыбнулась и словно смягчилась.

– Девушки, будьте аккуратны с подолами, шаги делайте маленькие и частые, и придерживайте слегка за край, тогда вы не споткнетесь о собственную юбку. – Виктория продемонстрировала как нужно ходить.

Я повторила попытку зайти на подиум. В этот раз все получилось идеально. Я стояла там дольше всех, пока Гросси, Виктория и Каэл обсуждали мой внешний вид. Потом дизайнер подошел ко мне ближе и сказал своим ассистентам:

– Добавим изумрудный фатин сзади, нам нужно больше контраста с волосами. У вас полчаса на это. Будем подавать твою «особенность» как преимущество, дорогая.

Гросси провел пальцами по белой косичке и противно прищелкнул языком.

Я спустилась с подиума, и мое платье забрали на доработку, а меня отправили сидеть на диване.

– Марта, зачем нам все это? Платья, прически? Зачем что-то обычное подавать как преимущество?

Учительница смотрела на меня несколько секунд, прежде чем начала говорить: