Цена жизни
Шрифт:
Я задумался. С одной стороны, я никогда не замечал за князем склонности к пустословию, и если он сказал, что отнесётся к моим предложениям серьёзно, то так оно и будет. Но с другой стороны — с чего бы вдруг он так озаботился моим мнением? Однако князь ждал моего ответа, и я выкинул эти мысли из головы как несущественные — во всяком случае, на данный момент. Раз он ждёт от меня совета, то надо думать о том, что советовать.
— Мы можем попробовать помешать плану императора, — наконец, сказал я. — Убедить тех, кто сейчас собирается у
— Можем попробовать, — согласился князь.
— Но нет никакой гарантии, что мне поверят, — задумчиво добавил я. — Слово язычника и представителя врага вряд ли будет значить много для тех, кто уже настроился воевать.
— Тоже так думаю, — кивнул он. — Они скорее решат, что это какая-то хитрость с нашей стороны. Например, чтобы внести разлад, а потом ударить самим, или ещё что-нибудь.
— И, вероятнее всего, император всё равно найдёт способ развязать войну. Вряд ли у нас выйдет так легко разрушить его планы, просто поговорив с тем или другим.
Князь молча ждал, вопросительно на меня глядя.
— А стало быть, воевать всё равно придётся, — вздохнул я. — И выбор у нас стоит так: либо просто воевать, либо воевать по договорённости, с наименьшими потерями и получив при этом выгоду. Но выглядит это всё равно мерзко.
— Даже не собираюсь с тобой спорить, Кеннер, — мягко сказал князь. — Всё так и есть. Вот так в политике почему-то и выходит — вроде делаешь всё правильно и во благо государства, а ощущение всё равно будто в выгребную яму окунулся.
— Вот потому-то я и хотел всегда держаться от политики подальше, — тоскливо сказал я.
— Как ты будешь от неё держаться подальше? — пожал плечами он. — Не в твоём положении. Вот был бы ты дворянчиком с нижнего конца реестра — тогда держаться подальше не понадобилось бы, никто тебя к политике и не подпустил бы. А ты в стороне от политики держаться не можешь. Ладно, хватит об этом. Вот тебе папка — ознакомься с документами, подумай как следует, каким образом Дитриха нагнуть, и вылетай в Вену.
— Сделаю, княже.
— Вот и иди делай.
Я не встал, и он с удивлением посмотрел на меня.
— У тебя ещё какое-то дело ко мне, что ли?
— Дела нет, княже, есть прошение, — твёрдо ответил я.
— Прошение? У тебя? — переспросил он с недоумением, а потом откинулся на спинку кресла, и, глядя на меня с лёгкой насмешкой, сказал: — Ну давай, проси.
Я вынул из папки лист бумаги с парой абзацев печатного текста и положил его перед князем. Тот быстро пробежал её глазами и страдальчески сморщился:
— Опять ты со своей зайчихой!
— Она заслужила, княже, — твёрдо сказал я.
— А ты подумал о том, какой вой при этом поднимется? — опять выдвинул он свой прежний аргумент. — Что на это скажет общество?
— Дворянство её заслуги признaет, княже, — парировал я. — Её способности и трудолюбие ни у кого сомнений не вызывают. И организация
— Новые бронеходы — это, вообще-то, государственная тайна, если ты вдруг забыл, — сварливо заметил князь.
— Да какая это тайна, княже? Сколько их уже ушло в войска? Про них знают все, кто имеет хоть малейшее отношение к машиностроению и военному производству. Ко мне постоянно приходят с предложениями продать партию псевдомускулов.
— И что ты им отвечаешь? — с интересом спросил князь.
— А что я могу ответить? — пожал я плечами. — «Как только вы придёте ко мне с соответствующим разрешением князя, буду счастлив продать вам любое количество». Это же стратегический ресурс и государственная тайна, как ты только что мне напомнил. Чтобы я хоть штуку кому-то продал, мне потребуется твоё письменное разрешение, и сначала я у тебя лично спрошу подтверждения, что оно действительно тобой подписано. Правда, приходят в основном какие-то мутные поверенные — им я ничего не отвечаю, просто сдаю их Гессену.
— Всё равно, не уверен я, что заслуги у неё достаточно соответствуют такой награде, — поморщился князь.
— Ты только что пожаловал наследное дворянство мещанину Родиону Озерских за развитие электротехнического производства в княжестве. В последнем «Вестнике дворянского реестра» было объявление. Неужели заслуги Киры меньше будут?
— Это скорее твои заслуги, Кеннер, — мягко напомнил князь.
— Мои заслуги там тоже есть, — согласился я. — Но за них ты щедро расплатился, княже. Больше никаких наград мне не полагается.
— А если бы не расплатился? — с интересом взглянул на меня князь.
— Ничего не изменилось бы, — пожал я плечами. — Я служу княжеству потому, что считаю это своим долгом, а не потому, что рассчитываю получить какую-то награду.
— Надо же, какой правильный, — пробормотал князь. — Все бы такими были. Ну ладно, допустим, личное дворянство она заслужила…
— Наследное, княже, — поправил его я.
— Наследное дворянство — это уже совсем серьёзно, — с лёгким раздражением сказал князь. — Ты подумал, что на это Дворянский совет скажет?
— Я обсуждал этот вопрос с фон Кемменом, — ответил я, выкладывая на стол ещё одну бумагу. — Дворянский совет поддержал моё прошение.
Князь мельком посмотрел на новую бумагу, и уже совсем раздражённым тоном спросил:
— Почему сразу эту бумагу не показал?
— Думал, что сумею и так тебя убедить, княже, — ответил я.
А ещё потому, что покажи я её сразу, он обязательно придумал бы ещё какую-нибудь отговорку. Слишком уж удобно ему держать меня на крючке с этим вопросом — при случае можно ведь использовать дворянство Киры как морковку перед носом. А сейчас, когда я буквально уничтожил его главное возражение, сказать «нет» будет гораздо сложнее.