Ценитель

Котов Сергей

— Не сердись, — улыбнулся Филипп Петрович. — Нам нужно было спешить, иначе дело точно закончилось бы больничным. Я уверен, что у тебя были сломаны рёбра. А как иначе было тебя привести к моему чайнику и чаю?

Я подумал и решил не обижаться.

— А мои кроссовки? — спросил я. — Что делают они?

— Пока не знаю, — улыбнулся старик, которого я лишь спустя полгода начал называть дедушкой. — Думаю, скоро ты сам это выяснишь.

Он подмигнул мне.

Я носил кроссовки почти два года, пока окончательно не перерос

их размер. После этого они заняли почётное место на моих складах. Их подлинное предназначение осталось мне неизвестным. И не было ни одного покупателя, не важно, из ценителей или посвящённых людей, который бы заинтересовался ими.

Глава 3

Меня разбудил деликатный, но настойчивый стук в дверь. В первый момент я решил, что мне показалось — всё-таки номер был достаточно дорогим, чтобы исключить всякие недоразумения со стороны администрации, но стук повторился.

Стараясь подавить раздражение, я приоткрыл левый глаз.

Леночка глядела на меня сверху вниз с хитрой ухмылкой на пухленьких губках.

— О, проснулся! — заявила она. — А я нам завтрак заказала! Уже принесли!

С этими словами она выпорхнула из комнаты, накинув гостиничный белый халатик.

Застонав от досады, я откинулся на подушку. Ну вот, а ведь начиналось всё так многообещающе. Вчера в клубе Леночка много не пила, в разговорах не поднимала раздражающих тем и вообще казалась очень разумной. Я даже начал прикидывать, на сколько встреч хватит наших отношений — и тут такой облом. Разумеется, после подобного самоуправства о новой встрече не может быть и речи.

Кокетливо приоткрыв халатик, так, чтобы было видно соблазнительные округлости её крупных грудей, она вкатила в спальню тележку, на которой стояли накрытые колпаками тарелки. Резко и неприятно запахло кофе.

— Яичница с омарами — это тебе, — подмигнула она, поднимая один из колпаков.

Я изобразил улыбку и кивнул.

— Помню, ты вчера рассказывал, что любишь морских гадов.

— Ага, — подтвердил я, выбираясь из-под одеяла.

Мой халат со вчерашнего дня валялся в изножии кровати, рядом с тележкой. Леночка на него едва не наехала. И как я мог вчера посчитать, что она умненькая, а?..

Халат я поднимать не стал. Вместо этого сходил в ванную и прикрылся широким банным полотенцем.

— А я буду блинчики с икрой, — подмигнула она, поднимая второй колпак.

Икра, разумеется, оказалась чёрной. Не то, чтобы мне было прям жалко — но очень неприятно, когда тебя начинают откровенно доить вот так, на второй день знакомства.

Я сел возле тележки-столика. Вилкой лениво поковырял яичницу, в которой кое-где проглядывали волокна омарьего мяса.

— Ешь! — приказным тоном заявила Леночка, наклоняясь ко мне, чтобы я лучше разглядел её груди, которые почти вывалились из халатика.

Однако же, это зрелище не оказало на меня того впечатления, на которое она рассчитывала.

Не

люблю приторной сладости. И дело даже не в бурной ночи — просто… ну, это был перебор. И я ведь говорил вчера, как всё есть на самом деле. Что меня не интересуют отношения, и я не хочу по-настоящему сближаться. Что меня интересует только одно: чистая физиология. Я вообще в этом отношении всегда максимально честен, так проще. Но почему-то очень многие девушки считают это элементом кокетства. Воспринимают как вызов. Ну, и стараются всеми правдами и неправдами «завоевать моё сердце», которое у меня, как у любого нормального ценителя, для серьёзных отношений запечатано навеки.

— Это полезно для мужчин, — томно прошептала она.

— Ага, — сказал я, отправляя в рот яичницу.

В этот момент на прикроватной тумбочке зазвонил мой телефон. Я лениво взглянул на экран. Дедушка. После неудачного начала дня на душе сразу потеплело.

— Даже не вздумай, — сказала Леночка.

— Надо, — ответил я и потянулся к телефону.

Эта коза натурально перепрыгнула через кровать, выгнулась, достала до телефона и провела по экрану, отклонив вызов. Потом глянула на меня, издевательски улыбаясь.

Я прикрыл глаза и пару раз глубоко вздохнул. Самоконтроль — это очень важно. Хотя временами держать его бывает ох как трудно…

— Пошла вон, — спокойно сказал я, вернувшись к яичнице.

— Чего? — опешила Леночка.

— Вон, — так же спокойно повторил я. — Пошла отсюда.

— Ах… — выдохнула она, поплотнее запахнув халатик. Её щёчки раскраснелись и, пожалуй, сейчас она была более красива чем тогда, когда пыталась играть в «хозяйку». Просчиталась ты, девочка — все эти «верхи» «низы» и прочие «оттенки серого» не про меня.

Леночка довольно шустро оделась, не забыв прихватить мою карточку. Если её, конечно, на самом деле так зовут. Теперь у меня в этом возникли определённые сомнения.

— М**ак, — заявила она, застыв на пороге номера.

Я даже голову не поднял.

— Козёл! — зачем-то добавила она.

Я продолжал мерно пережёвывать яичницу. Кстати, неплохую. И омар, кажется, был настоящим — а то бывает, что кладут крабовые палочки.

— Импотент! — заявила Леночка.

Вот это совсем странное обвинение, совершенно несправедливое, учитывая обстоятельства прошедшей ночи.

Я поднял взгляд и с любопытством посмотрел на неё. Она же торжествующе улыбнулась и выбежала из номера, громко хлопнув дверью.

Сделав глоток слишком крепкого кофе, я потянулся к тумбочке и взял телефон. Открыл банковское приложение. Выставил лимит на карте — сто тысяч. Чисто в память об отлично проведённой ночи. Нравится Леночке (или как там её на самом деле?) чувствовать себя подстилкой — пускай чувствует. Потом оставил заявку на выпуск новой карточки.

Дожевав яичницу и закусив тостом с абрикосовым джемом, я позвонил дедушке.