Ценою крови

Робертс Вилло Дэвис

Но появление Пьера, как оказалось, не сулило ничего хорошего. На вопрос матери: "Где отец, где остальные?", он ответил как-то тоскливо-безнадежно:

— Там. Они решили отпустить по одному мужчине от каждой семьи — чтобы дома все подготовить, собрать вещи и прочее… к прибытию кораблей. Всего одиннадцать их должно быть… Знаете об этом?

На лице Барби отразилось беспокойство.

— Как отец?

Пьер отвел взгляд.

— Ну, как он может быть? Присматривает за дедом и Анри. Передал вам всем привет, молится за вас…

— А

что с дедом? Заболел?

— Да нет, но ему тяжело, конечно. Кости негде погреть, еда — только то, что вы приносите, холодная причем… Коньячок бы поддержал, но все спиртное солдаты забирают, так что не приносите… Табаку захвачу, все-таки радость ему, если не отберут тоже… — он осмотрелся. — О близнецах ничего не известно? О Реми?

— Нет, — ответила Солей.

Пьер вздохнул. Как же он изменился! Щетина отросла, похудел… И, видимо, не мылся с тех пор…

— Ну, наверное, и к лучшему. Спрятались где-нибудь в лесу, выжидают…

— Чтобы освободить вас всех? — подхватила Даниэль с надеждой.

Пьер покачал головой:

— Нет ни малейшего шанса! Если бы мы не подчинились их приказу, если бы даже собрались, но не сдали оружия — тогда еще можно было бы бороться… А сейчас с голыми руками против их штыков и мушкетов? Нас надули. Я знал, дурак, что напрасно отдаю свое ружье, но отец считал, что мы должны все мирно уладить. Вот и уладили…

— Но они же отпускают вас, значит, еще не все потеряно! — стояла на своем Даниэль.

— Отпускают партиями по двадцать человек. Причем, если кто-нибудь не вернется, будут наказаны его родственники, если вся семья уйдет, то соседи. Круговая порука! Связали нас по рукам и ногам!

Что тут скажешь? Барби нашла, как она считала, нужные слова:

— Давайте вознесем молитву господу нашему, дабы он помог нам!

Солей упрямо возразила:

— Пусть он вернет мне мужа, тогда я поверю, что он заботится о нас!

— Он заботится! И возблагодарим его за то, что послал нам Пьера!

С этими словами мать опустилась на колени. За ней последовали Пьер и Даниэль. Солей не двинулась с места и молча стояла все время, пока они молились.

34

— Ну, мне поторапливаться надо, а то других задерживаю, — говоря это, Пьер еще крепче прижал к себе сына. — Отец тут велел кое-что передать… — Голос его сорвался. — Насчет хозяйства, дома.

Какой дом? Какое хозяйство? Его Авроре повезло, что не дожила до такого кошмара.

— Ну, вы в общем-то, наверное, все знаете. Отец боится, что если они разрешили взять с собой деньги, то наверняка для того, чтобы отобрать… Большинство считает, что их спрятать надо — до возвращения.

По его глазам видно было, что в возвращение он мало верит.

— Ну, в общем, подготовьте все, чтобы врасплох не застали, когда начнется это…

— А когда? — спросила Барби с придыханием.

— Кто знает? Еще должны подойти корабли. Англичане и сами не знают… Неделя, может быть, еще…

—

Неделя… — повторила Барби. — И Луи не узнает, что с нами…

— Узнает! То, что эти гады здесь творят, скоро и до Сен-Жана дойдет.

— Но он нас никогда уже не отыщет.

Что тут возразить? Пьер ничего не ответил. Малыш, которому надоел серьезный разговор взрослых, вывернулся у него из рук, побежал к забору. Остановился, крикнул обиженно:

— А где Анри? Ты почему Анри не привел?

Лицо Пьера окаменело.

— Не мог, сынок. Но он тебе шлет привет, и бабушке, и всем, — он вновь обратился к женщинам: — Взять надо муки, солонины. Чтобы на несколько недель хватило.

— А куда нас? — Барби старалась, чтобы этот вопрос прозвучал спокойно-деловито, но это ей не удалось.

— Не говорят. На юг, наверное, там их колонии — Массачусетс, Рой-Айленд, Каролина…

— Там же по-французски никто не говорит! — возмущенно воскликнула Даниэль. — Как мы там жить будем? Кто там даст нам землю?

Пьер даже не обратил внимания на эти слова: чего уж там, и так все ясно.

— Пойдем, я тебе еще кое-что скажу, — повернулся он к матери.

— Была бы я мужчиной, — бросила Солей, глядя, как они направляются к амбару, — я бы всех англичан перестреляла, пусть и сама погибла бы. У нас еще мушкет остался, да два — у близнецов, да у Реми… — Она задохнулась, вспомнив…

— Но если Пьер не вернется, они на остальных отыграются, — напомнила ей Даниэль.

— Ну и что? Все равно они нас всех решили извести, что же мы, как бараны, сами под топор голову подставляем?

— Нет, нет, господь им не позволит! Он сделает что-нибудь, чтобы нас спасти!

Солей промолчала.

* * *

Каждый день сестры приходили к церкви с передачей, надеясь увидеть через забор кого-нибудь из близких — и каждый раз тщетно.

Теперь и Барби как-то охладела и к полю, и к огороду, полностью переключившись на сборы. В углу кухни уже выросла огромная гора всего, что предназначалось в дорогу. Конечно, никто им не разрешит взять столько, хотя, с другой стороны, этого все равно мало, чтобы начать жизнь на новом месте.

Они стали запираться на ночь — но то была тщетная предосторожность; если придут англичане, засов в двери их не остановит…

Был холодный вечер, ночью наверняка будут заморозки — первые в этом году. В доме в такое время всегда особенно уютно. В котле на маленьком огне разваривался горох. Лежа на своей постели — Солей снова стала спать одна, отделившись от матери с Даниэль, — она старалась заснуть и не могла.

Ощупала свой живот — пока вроде никаких изменений. Вспомнила, как его гладила ласковая, большая рука Реми, как он говорил, что надо будет обязательно рассказать их ребенку, где родители его зачали — в той долине Мадаваски, в которой они тогда и решили построить свой дом. Где они, эти мечты? Кругом беспросветная тьма.