Центурион инопланетного квартала
Шрифт:
Я мигом устроился рядом с ним, и машина тронулась.
Внутри мобиля было несколько жарковато и слишком уж сильно пахло цветами. Я не сделал даже попытки выразить неудовольствие. Как известно, в чужой монастырь со своим уставом не лезут.
– Ты прилетел недавно? – спросил бармазианец.
– Да, совсем недавно, – ответил я. – И пока еще ничего толком на этой планете не знаю.
– Однако это не помешало тебе первым делом отправиться в лес.
Я виновато улыбнулся.
– У меня были причины.
По идее дальше бармазианец должен был поинтересоваться,
Я про себя облегченно вздохнул. Меньше всего мне сейчас хотелось поспешно выдумывать какую-нибудь версию, объясняющую мое появление в лесу. Не зная местных реалий, можно было запросто попасть впросак.
– Тебя где высадить?
– Рядом с космопортом. У меня там тоже кое-какие дела.
– Ага.
Бармазианец внимательно посмотрел на меня. Я заметил, что глаза у него слегка полиловели, а веки мелко подрагивают. Насколько я помнил, это должно было означать некоторую подозрительность.
Впрочем, уточнять, что именно мне нужно в космопорте, он не стал, и это меня устраивало.
Подозрения? Господи, да пусть подозревает меня в чем угодно. Лишь бы в данный момент не пытался осложнить мне жизнь, и подбросил до космопорта. А там пусть гадает сколько угодно, что за странный попутчик ему попался. Если мне повезет, то уже через несколько часов я буду от этой планеты на расстоянии многих парсеков.
И все-таки, во избежание новых вопросов, имеет смысл взять инициативу в свои руки.
– А ты куда ездил? – поинтересовался я.
– Нанес визит аборигенам.
Ого, это уже лучше. Стало быть, на этой планете есть аборигены.
– Ну, и как у них дела? – небрежно поинтересовался я.
Вопрос, видимо, попал в самую точку. Забыв о подозрениях, бармазаинец стал подробно рассказывать о аборигенах. Согласно его рассказу, они обладали целым ворохом странных привычек и обычаев. Так, например, через неделю у них должен был начаться какой-то туул, а для того чтобы его правильно провести, аборигенам необходимо предварительно совершить обряд единения. К счастью, перчатка духов уже найдена, так что никаких серьезных препятствий для проведения обряда не осталось. И если только в ближайшие пару дней не запоет великая царица муравьев…
Выслушивая все это, я время от времени понимающе кивал головой, Видимо, этого вполне хватало, чтобы фонтан красноречия бармазианца продолжал бить. Оставалось только надеяться, что он не иссякнет до самого космопорта.
Мы въехали в город.
Он почти ничем не отличался от множества подобных городов, построенных аборигенами возле космопортов, виденных мной на других планетах. Большинство домов, из которых он состоял, являлись упрощенными и ухудшенными копиями вспомогательных зданий самого космопорта.
Наверняка там, в лесах, где аборигены живут согласно обычаям своего народа, дома у них выглядят совсем по другому. Может, они поражают красотой или величием и, уж конечно, для них самих
Аборигены.
Я довольно легко определил, кто из прогуливавшихся по улицам города прохожих являлся аборигеном. Слишком часто они попадались. Гораздо чаще инопланетян.
Ничего слишком необычного в их облике не было. Аборигены отличались худобой, большим ростом и носили длинные, снабженные капюшонами балахоны, украшенные огромным количеством ленточек. Капюшоны у парочки из них были откинуты, и, проезжая мимо, я успел заметить, что лица у аборигенов почти людские. Если, конечно, не считать остроконечных ушей и почти полного отсутствия носа.
Угу, вот так, значит, они выглядят.
Так ли необходима мне эта информация? Где-где, а уж на этой планете задерживаться я не собирался. Хотя… кто знает, как там дальше все обернется?
– … И вот после этого самое главное – правильно угадать, сколько они в этом году сохранили муравейников, – продолжал рассказывать бармазианец. – Собственно, для этого я и предпринял свою вылазку.
– И как много? – спросил я.
– О, это большая тайна. Коммерческая. – бармазианец поднял над головой обе свободные конечности в знак того, что данному разговору он придает особое значение. – И я ни за что не рискну сообщить ее незнакомцу. Особенно если он намерен задержаться на планете подольше. А ведь это так?
– Возможно, – неопределенно ответил я.
– В таком случае, ты можешь у меня эту информацию купить. Продам несколько дешевле, чем официальные перекупщики информации. Причем, учти, ты получишь сведенья из первых, так сказать, рук. Согласен?
– Я подумаю над твоим предложением, – важно ответил я. – Может, со временем оно меня заинтересует.
– Конечно, заинтересует, – бармазианец издал короткий горловой звук, эквивалентный людскому смеху. – Все, кто попадают на эту планету, рано или поздно начинают интересоваться количеством муравейников, сохраненных в этом году аборигенами.
– Причем тут муравейники? – поинтересовался я, прикидывая, далеко ли нам еще ехать до космопорта.
Судя по тому, что улица, по которой мы ехали, в основном состояла из баров и гостиниц, о чем оповещали вывешенные на домах вывески на всегалакте, космопорт должен был быть где-то рядом.
– Но ведь от количества сохраненных аборигенами ловушек зависит количество пойманных ими личинок бриллиантовых муравьев, – объяснил бармазианец, – А от количества пойманных в этом году личинок зависит цена, по которым их будут у аборигенов скупать.