Цензор II: сейва не будет
Шрифт:
— Тем более, полковник. Разве стал бы он останавливаться в этой часовенке, когда мог совершенно спокойно уйти за ваше оцепление… если бы у него не был припасен какой-то козырь?
— Не мог! Дальше второе кольцо.
— Это ничего не меняет. Он прошел бы и через второе кольцо оцепления, и через третье, если бы оно было, и вы прекрасно это знаете! Он явно что-то задумал, и…
— Нечего тут задумывать! Некуда ему деваться, с-суке! Может, он бы и просочился в канализацию, да только нет там под часовней ничего! И местность
— А может быть, именно поэтому он и засел в этой часовне?
— Не понял?.. — нахмурился полковник.
— Под землей к нему не подобраться. И вокруг все на сто метров видно и простреливается… Еще раз повторяю, полковник. Перестаньте думать о нем как о маньяке или о террористе, которого окружили и загнали в угол. Он — цензор. Дайте мне переговорить с ним, и…
— А вы, собственно, кто такой?
— Это из агентства… — подсказал ему кто-то. — Директор…
— Я его шеф. Я его знаю. И знаю, на что он способен. И поверьте мне, он…
— А, тоже цензор? — поморщился полковник. Произнес это «цензор» так, словно плюнул им в меня. — Ну так сидите тихо и сливайтесь с обоями… цензор… Все что вы могли, вы уже сделали! Дир-ректор… Вон они, результаты вашей компетентности! — он ткнул пальцем на мониторы с часовней. — Так что теперь забейтесь в угол и не мешайте мне заниматься тем, что я должен сделать.
Динамики на столе зашуршали помехами, раздался голос:
— Второй вышел на позицию. Все готовы. Жду приказа.
— Принято, — сказал полковник.
— Вы даже не подберетесь к нему! — сказал я. — Вы просто потеряете своих людей! У него снайперка!
— Да хоть две! Мои соколики не дадут ему высунуться из окон. Мигом мозги вышибут, если попробует. Ничего не сделает он своей снайперкой.
— Вы не понимаете! Он перехитрит вас, и вы только…
— Да заткните же его! — рявкнул полковник.
— Да как вы не понимаете! Ему только и нужно, чтобы…
Чья-то тяжелая рука зажала мне рот. Умело. Придерживая снизу челюсть, чтобы я вообще не мог открыть рта. И за выкрученную руку дернули назад. Я чуть не взвыл от боли.
А полковник опять пригнул дужку гарнитуры к губам:
— Соколики, вы видите этого урода?
— Нет, — отозвались колонки сквозь треск помех. Другой голос. Не тот, что отзывался на «Узел». — Он где-то внутри часовни.
— Хорошо… Держите окна, ребята! Если высунется — садите ему в лоб свинца, и не жадничайте! Кто вставит ему горяченького, того к ордену буду представлять. Так что глядите во все глаза, соколики!
Он отвел дужку гарнитуры и посерьезнел. Выдохнул тихо в сторону:
— Ну, с богом… — И уже громче, в дужку: — Узел! Скажи своим, что понеслась…
Подождал, кусая губы, пока пройдет команда на готовность. И скомандовал:
— Пошли!
Картинки
Все трое штурмующих разом приподнялись. Чуть пригибаясь, по-кошачьи плавно скользнули к избушке с разных сторон, целя в дверь и боковые окна, чтобы ворваться одновременно с разных сторон…
Один из экранов полыхнул белой вспышкой. Словно от купола часовни, блестящего в свете инфракрасных прожекторов, отразился еще один инфракрасный луч. Всего на миг — но ослепительно яркий.
Через миг окна кафе вздрогнули от грохота. А на экранах один из штурмовиков дернулся — и отлетел на шаг назад, будто в его склоненную голову, прямо в макушку, врезали огромным невидимым кулаком. На миг замер, — теперь стало видно, что от его головы мало что осталось, — и рухнул на спину.
— Какого… — начал полковник, но договорить не успел.
Полыхнул вспышкой соседний монитор, дававший вид на часовню с другого бока. Тут же тугой удар по стеклам кафе, и второй штурмовик опрокинулся на спину.
— Он стреляет! — завопил кто-то за спиной полковника. — Назад, всем назад, он стреляет! Снайперы! Где снайперы!
— Но все окна черные! — орали с другой стороны. — Его нигде нет…
— Откуда он стреляет?! — взревел полковник, наконец-то пришедший в себя.
Купол часовни полыхнул светом уже на третьем мониторе. С того бока часовни, где подходил третий штурмовик.
Он почти добежал, до окна ему осталось каких-то несколько шагов… Удар в грудь отбросил его назад, словно тряпичную куклу. На этот раз стало видно, как брызнула кровь — из спины. Тяжелая пуля пробила его навылет, несмотря на бронежилет.
— Крыша! Купол! — закричал кто-то.
— Он внутри купола!
Купол, сделанный из восьми стальных лепестков, словно бутон цветка, блестел в лучах инфракрасных прожекторов.
— Бейте по куполу! — рявкнул полковник в дужку гарнитуры. — По куполу бейте!
И снаружи застучали выстрелы снайперских винтовок — много, часто, с нескольких сторон.
На блестящих листах появились черные отметины от пуль. Здесь, там, еще, еще… Выстрели не прекращались, и листы стали начали рваться, загибаться изорванными краями. Изнутри полетели какие-то щепки, деревянные распорки… Один лист совсем отлетел и спикировал вниз. Второй разорвало на части…
Через несколько секунд купол превратился в деревянный скелет, на котором местами висели обрывки стальных листов — рваные, помятые, изодранные выстрелами.
То, что раньше они скрывали, стало видно — но никого там не было. По крайней мере, теперь…
А выстрелы все били и били туда, разнося остатки распорок.
— Прекратите огонь! Его там уже нет! Прекратите огонь! — надрывался полковник.
Выстрелы неохотно, но пошли на убыль.
Наконец за окнами стихло.
Здесь же, в кафе, стояла гробовая тишина.