Цепь грифона
Шрифт:
Он хотел сегодня же отправиться к генералу Батюшину. «Нельзя», – сказал он себе. Теперь приходилось решать, что делать с этой идиотической слежкой. Скрываться от неё? Меньше всего ему хотелось повторить здесь, в Крыму, кровавый томский сюжет, если вдруг вздумают преследовать открыто. Ещё оставалось гадать, что послужило основанием для слежки? Вынужденная служба у красных? А может быть, его причастность к золоту? Да и кто конкретно за ним следит?
Часть третья
Глава 1
Уважаемый товарищ Сталин
Сталин по обыкновению выстроил разговор в несколько этапов. Два наркома, испытывавшие друг к другу плохо скрываемую неприязнь, были вызваны им на Ближнюю дачу и записаны на приём с интервалом в пятнадцать минут.
В приёмной ждал своей очереди нарком финансов Арсений Григорьевич Зверев. В кабинете вождя народный комиссар внутренних дел Лаврентий Павлович Берия заканчивал свою часть доклада в рамках дела, которое ещё предстояло обсуждать совместно.
– Орлов ни одного нашего агента не выдал, – делал вывод из своего доклада Берия, – агентура работает.
– То, что работает, – это хорошо, – согласился Сталин, – вопрос другой: можно ли верить агентам, которых вербовал Орлов? Тут не скажешь: поживём – увидим. Надо сейчас знать.
– Коба, как я могу это знать?
– А кто тогда может знать? Вы, шпионы, особые люди. У кого мне ещё спросить? Сколько денег Орлов своровал?
– Шестьдесят тысяч долларов, – без запинки доложил Берия.
– Много, – хмуро объявил вождь.
Берия не смог скрыть улыбку. По его разумению, Сталин продемонстрировал просто неприличную для руководителя государства скупость. Резидент советской разведки в Австрии, во Франции, в Италии и Испании Александр Орлов обеспечил переправку в Советский Союз трех четвертей золотого запаса республиканской Испании, составлявших миллионы долларов. Он же спланировал и организовал эту насколько рискованную, настолько успешную операцию. Было это ещё при наркоме Ежове. Заподозрив, что его отзывают на родину, чтобы арестовать, Орлов прихватил казённые деньги и скрылся в неизвестном направлении. Ещё и письмо отправил с угрозой, что если его будут преследовать или репрессируют его родственников, то он сдаст иностранным разведкам всю созданную им агентурную сеть. Да и без того Лев Лазаревич Фельдбин, таковы настоящие имя, отчество и фамилия Орлова, знал много такого, о чём мы до сих пор не знаем и можем только догадываться.
– Пригласи Зверева, – то ли приказал, то ли попросил Сталин.
Берия неохотно отправился к дверям кабинета. Открыл их, молча постоял, глядя в приёмную. Не проронив ни слова, вернулся обратно. Почти сразу в кабинет вошёл нарком финансов. Глядя на этого человека, можно было в очередной раз поразиться парадоксальному подходу Сталина в вопросе подбора и расстановки кадров.
Арсений Григорьевич Зверев был абсолютно не похож на финансиста или бухгалтера. Одетый в полувоенную форму, выше среднего роста, широкоплечий, сильный, уверенный в себе, сорокадвухлетний мужчина обладал немалым чувством внутреннего достоинства. Что прочитывалось окружающими с первых минут знакомства. Никакого подслеповатого взгляда конторского работника. Проницательные, ясные и пронзительные глаза военного или чекиста. Впрочем, нарком всегда гордился своим кавалерийским прошлым. Во время Гражданской войны он командовал конным взводом. Должность не ахти какая, но немалая физическая сила, решительность и опыт рукопашных схваток подразумеваются при таком послужном списке сами собой.
– Здравствуйте, товарищ Зверев, – как-то вкрадчиво поздоровался Сталин. – Проходите.
– Здравствуйте, товарищ Сталин, – точно не заметив присутствия Берии, приветствовал вождя Зверев.
– Мы
– Пятьсот десять тонн, – не согласился нарком финансов.
– Пятьсот десять, – кивнул вождь, – вы правильно уточнили. Это самое большое поступление за всё послереволюционное время.
– Если бы чехи вернули то, что вывезли из Сибири, то было бы больше, – заметил Зверев.
В тысяча девятьсот тридцать шестом году Советское правительство обратилось к президенту Чехии Бенешу с требованием вернуть золото, вывезенное чехословацкими легионерами из Сибири. На что получило отказ. О чём все трое хорошо знали.
– Если бы мы были капиталисты, а не большевики-ленинцы, мы могли бы жить за счёт того, что устраивали бы революции и развязывали гражданские войны. Или, как Гитлер, хватали бы то, что плохо лежит у соседей. Чешское и австрийское золото вместе с золотом польским и французским теперь у Гитлера. Но не это сейчас главное. Товарищ Берия, расскажите наркому финансов, зачем к нам приезжал господин Ачессон.
– Нарком Зверев лучше меня сам это знает, – стал уходить от прямого ответа Берия.
– Это правда, товарищ Зверев? – обратился вождь к наркому финансов.
– Большой тайны господин Ачессон и сам из своего визита к нам не делал, – без всякого затруднения ответил нарком. – Представитель государственного департамента интересовался, насколько мы платёжеспособны. И если американский президент сразу после этого визита подписал разрешение на следующий кредит в миллиард долларов, то мы как торговые партнёры американцев устраиваем.
– Товарищ Берия любопытные вещи рассказывает, – попыхивая трубкой, заметил Сталин, – американский госдепартамент, говорит, принял билль о ленд-лизе в марте сорок первого. За три месяца до немецкого нападения. Что вы об этом скажете?
Не желая комментировать этот странный факт, нарком финансов предпочёл оставаться в привычной и ясной для него финансовой сфере:
– Умно придумано, товарищ Сталин. Наши рядовые работники даже что-то вроде считалочки о ленд-лизе придумали, чтоб понимать что к чему.
– Какую считалочку? – не понял Сталин.
– Как ленд-лиз расшифровать? Дать взаймы – в аренду сдать, – с готовностью процитировал нарком.
Сталин никак не прореагировал на такой пример устного народного творчества. Лишь отметил, что русские люди не могут в своём сознании соединить разные для них понятия. У русских всегда «брать взаймы» и «брать в аренду» были отдельные вещи. Сталин же знал, что главное между английскими словами «lend» – давать взаймы и «lease» – сдавать в аренду, внаём – это дефис. Он уже понял, что именно в объёме этой малой чёрточки на бумаге и скрыт истинный смысл ленд-лиза. Давая кредит, американское правительство будет брать за него немалый процент с того, кому якобы этот кредит даёт, но кредитовать оно будет свою промышленность. Это породит рост и оживление американской экономики. А произведённая продукция затем будет сдана в аренду тому, кто кредит попросил. И это называется хитроумным словом «лизинг». Ты пользуешься тем, за что, кажется, и заплатил, но это не твоё. Простая просрочка платежа – и у тебя это могут потребовать вернуть. Ты должен обязательно выкупить сданное тебе в аренду добро. И за всё это нужно платить золотом. Представитель американского госдепа Дин Гудерхем Ачессон во время своего визита интересовался даже не тем, есть ли у русских чем платить. Его интересовало, как много русские могут и согласны платить? По большому счёту он интересовался перспективами развития американской экономики.