Цепи грешника

Волков Александр Мелентьевич

— Маневр влево!

"Маневр влево!" — подхватили капитаны валастаров и матросы.

И валастары, работая правыми ластами, уплыли на сотню метров левее от исходных позиций. Уплыли очень вовремя. От ледяных глыб, шлепнувшихся в воду белыми камнями, удалось уйти в последний момент, и я с облегчением выдохнул. Если льдина такого размера прилетит валастару в башку, он забьется в конвульсиях и утонет от травмы мозга, потеряв всякую способность контролировать тело.

Если преимущество врага было в прочности щита, то наше преимущество было в мобильности.

Валастары не очень маневренные звери, но в их горячей крови кипел адреналин, обеспечивая им мощную линейную подвижность. Нам удавалось сбить ангелам прицел и снова вынудить их пристреливаться.

Положение крепости не менялось, а значит, мы могли осыпать врага заклятиями и не получать серьезных повреждений.

— Отлично! — Барвэлл вдохновленно стукнул кулаками по ограде. — Такими темпами мы снимем щит меньше чем за час.

Это радовало, но отсутствие Алландела на поле боя внушало тревогу. "Ну где ты прячешься, сука?" — подумал я, хмуро вглядываясь в пространство вокруг горы. Он мог мановением ладони потопить весь наш флот, но почему-то этого не происходило. Возможно, он боялся меня, а возможно планировал что-то гадкое.

Возникло у меня предположение, что если Алланделу снести голову — Маша станет прежней. Хоть я не питал в этой идее уверенности, попробовать стоило.

Из тумана в нас полетели стремительные ледяные снаряды, по форме напоминавшие наконечники стрел. Я оценил их траекторию, и понял, что ангелы зачем-то били дальше, чем находился флот.

— В трюм, живо! — крикнул Барвэлл, и матросы послушно рванули в укрытие, но не всем удалось успеть.

Я тоже растерялся и не среагировал вовремя — больно быстро все произошло.

Это оказались не просто ледяные стрелы.

Они рванули над валастарами будто кассетные бомбы. Воздух задрожал, и защитные поля накрыло градом из ледяных осколков, пустивших по поверхности полей круглые волны электростатических разрядов.

Мне казалось, что осколки не возьмут защиту с первого раза, и я удивился, когда у уха что-то шумно прожужжало. Чуть дальше, на палубе, взвыл от боли раненый матрос — шипастым осколком льда его руку разорвало в кровавое месиво.

Валастар взревел и дрогнул. Я увидел на его теле отверстие, из которого бурая кровь била фонтаном. Ледяной еж врубился в тело валастара сантиметров на тридцать, вызвав у животного острейшие болевые ощущения.

Стало ясно, что именно задумали ангелы. Они не собирались пытаться обезвредить экипаж, работая по площадям. Они хотели дезориентировать валастаров, породив хаос в формации флота, и таким образом снизив кучность и точность обстрела. При всех своих достоинствах валастар оставался живым существом, причем с довольно низким болевым порогом, и ангелы это знали.

Если у них получится, то мы будем обстреливать Энграду безрезультатно. Сначала валастаров выведут из строя, а затем накроют нас ковровыми осколочными льдинами. Крылатым даже из крепости вылезать не придется.

Валастаров из-под такого огня не увести, и все пошло совсем

не по плану. Мы надеялись вести бой на истощение, но такими темпами валастаров перебьют раньше, чем орки закончат ночные пьянки. А если флот потопят, не факт, что я справлюсь в одиночку. Пусть в моем распоряжении находились все элементы циферблата, песочные часы остались у Алландела, и никто не знал, где именно они находились.

Я потянул за лямку сумки, убедившись, что она на месте, положил ладонь на деревянное кольцо барабана, и глубоко вдохнул.

Пора.

"Мортус, вылезай, — подумал я. — Для тебя есть работа".

"Впадлу, — отмазался Мортус. В его голосе послышались нотки гордости. — Теперь ты и сам в состоянии справиться. Я просто посмотрю, и пожую попкорн. Умирать, так со вкусом".

"Испугался?" — усмехнулся я.

"Не-а, — беззаботно ответил Мортус. — Впадлу двигаться самому, сказал же".

Не сказать, что его слова мне не понравились. Раньше он каждый шаг мой контролировал, а теперь доверял вести бой самостоятельно. Это было приятно.

Я воззвал к силе Первозданной Смерти и перевоплотился. Теперь я выглядел точно так же, как статуя Мортуса в храме Трех Творений. Длинные руки с когтистыми пальцами, большие черные крылья, и острые зубы, будто у акулы. Я сразу же облачился в тяжелую костяную броню, увидев мир сквозь сетку прочного забрала.

На мою подвижность теперь это никак не влияло. Сил во мне стало достаточно, и это внушало мне непоколебимую уверенность в победе. Теперь-то я был готов нанести удар как угодно, куда угодно, и по кому угодно. Без соплей. В холодном порыве твердой рассудительности.

Отгремел очередной каскад осколочных льдин над защитными полями, и я взмыл вверх, без проблем преодолев пленку защиты в самой верхушке.

С валастара я стартовал подобно ядерной боеголовке, и устремился к небу, оставляя за собой белый конусообразный след. С резкостью взлета переборщил — валастар еще сильнее закачался на волнах, а матросов сбило с ног потоками спрессованного воздуха.

"Есть отрыв!" — подумал я. Было в моем полете что-то от пуска оружия массового поражения.

Я оказался под облаками. Тяжелая броня позволяла мне стабильно держать высоту и без проблем сохранять координату висения в горизонтальной плоскости. Ветром меня точно бы не сдуло. Правда крыльями приходилось работать интенсивнее, чтобы не рухнуть в море.

Поле боя открылось передо мной как в стратегической компьютерной игре, и это сильно облегчало мне задачу по выбору цели. Ангелы, видно, обрадовались нашему проигрышу, и мне жуть как хотелось их расстроить. Пусть увидят, на что я теперь способен, и пусть Алландел знает, что зря отдал мне 90 % силы.

Валастары задраили осадные отсеки, опустив защитные мембраны. Матросы бросились в трюмы, и валастары синхронно нырнули, скрывшись в кляксах вспененной воды.

Все капитаны знали, что сразу после моего взлета нужно было погрузиться поглубже, и схорониться на самом дне.