Цепи контроля
Шрифт:
Глава 25. Лилу
Подойдя к двери, тихонько постучала и замерла в ожидании ответа. Послышался странный звук, больше похожий на хриплый стон о помощи. Не на шутку испугавшись, открыла дверь и вошла в комнату, в ожидании увидеть страшную картину.
Хёну лежал на кровати в позе эмбриона. Он смотрел в сторону своего рабочего стола и что-то бубнил себе под нос. Одеяло находилось у изножья постели, почти свалившись на пол. Подхватив его и закинув на кровать, села рядом с Хёну и погладив его по руке нагнулась.
— Я ничего не помню, — прохрипел парень, посмотрев на меня. В уголках
Меня будто кипятком окатило. Что значит ничего не помню? Хёну, какого хрена? Ты прикалываешься надо мной? Я начала закипать от обиды и злости, мне хотелось его ударить, да так сильно, чтобы эта боль была с ним всю его оставшуюся жизнь.
— Последнее, что помню четко, как мы вышли из дома, — хрипя произнес он, переведя взгляд на стол. Даже через всю злобу, я почувствовала, как от его голоса по телу пробегали мурашки. — Дальше обрывки, — Хё облизнул сухие губы. — Алкоголь, та раздражающая девица в розовом, общение с группой за кулисами… дальше ничего. ВиЛу, я что-то натворил? — посмотрев на меня, спросил парень. Его встревоженный взгляд изучал мое хмурое лицо, опускался вниз и застыл на шее. Испуг, он вспомнил? — Лу, скажи, что я натворил, — дрожащим голосом, сказал Хёну, пытаясь сесть, при этом кривясь от каждого своего движения.
— Голова болит? — лишь спросила я, рассматривая его бледное и опухшее лицо, глаза сильно покраснели. Поняв ситуацию, вся злоба испарилась, Хё не притворялся, просто так реагировал его организм.
В последний раз, когда Хёну сильно напился, было такое же. Он казался трезвым, говорил странные вещи, шутил и подкалывал Степу за ненависть к морепродуктам. Хотя, как он может их ненавидеть, если от креветок никогда не отказывался? Как позже я поняла, наш блогер-задрот просто не знал, что креветки и есть морепродукты. А открывать ему на это глаза я не захотела. Боюсь просто представить его шок, узнай он эту страшную тайну.
Хё благополучно добрался вместе со мной домой, поговорил о чем-то с Генри. После принял душ и лег спать, а на следующий день, так же как и сегодня, ничего не помнил и страдал от похмелья. В тот день мы с Изабель вызывали скорую, потому что о чудо и издевка судьбы, у нашего малыша Хё аллергия на Зейси(6). Препарат, который должен был спасти его от похмелья за десять минут, а в итоге чуть не убил.
6) Зейси — противопохмельное средство, которое снимает все симптомы за 10 минут. Это небольшая белая капсула, внутри содержится гель и гранулы действующего вещества. Аналогов у этого препарата нет.
После Хёну старался пить в меру, честно признаваясь, что ему это не особо нравится, но обижать лучшего друга ему не хотел. Степан мечтал о подобном, еще в школе. Представлял, что газировка это пиво и изображал пьяного. В те времена они тусовались в игровом кафе, где кажется работал Степа. По-моему, он назывался, да и до сих пор называется «Бездна». Вроде бы какая-то отсылка к играм старого мира. Конечно про излюбленное место они не забыли, но бар Бари стал все же более любим, нежели кафешка с разными игровыми автоматами со странными играми.
Память Хё медленно прояснится, в течение дня, а может и того меньше. Отчего мне страшно, потому что придется подождать, пока он вспомнит. А в какой последовательности к нему вернутся воспоминания, неизвестно.
— Лу, не уходи от ответа.
— Давай поговорим, когда тебе станет легче, — сжав его ладонь, произнесла. Не хочу рассказывать все сама и сейчас. — К тому времени может сам все вспомнишь. Ничего плохого ты не делал, только… хорошее.
Хёну посмотрел на меня с недоверием. Я бы на его месте, и сама себе не поверила, в прошлый раз на него обрушилась матерная тирада, с подробным рассказом о его действиях. А сейчас, перед ним сидела девушка, которая просто боялась рассказать правду и увидеть в любимом человеке отвращение. Узнать, что все было пьяной ошибкой.
— Ладно, — сдавшись произнес Хёну.
— Прими душ, а я пойду готовить для тебя завтрак, — отпустив его руку, произнесла и поднявшись с кровати направилась к выходу. Тело было напряжено, как оголенный нерв, лед медленно покрывал кожу.
— Про себя не забудь, — крикнул Хёну, когда я уже вышла в коридор.
Отвечать ему не стала, лишь кивнула, понимая, что он прав. Хотя от этого всего и кусок в горло не полезет, и так тяжело переварить все произошедшее.
Странно вот так в субботу стоять на кухне. Готовя что-то не только для себя, но и для Хёну. Раньше, пока у Бель и Генри не начались проблемы на работе, тетя наслаждалась готовкой по выходным. Она будила нас с Хёну и пока мы окончательно просыпались, занималась приготовлением сытного завтрака. Накрывала на стол, к этому времени обычно уже приходил Генри, а после мы не торопясь ели и обсуждали прошедшую неделю.
В основном конечно говорили взрослые. Изабель рассказывала о новых авторах, которых ее редакторам удалось отыскать на просторах сети. Мне всегда нравились рассказы о работе типографии, куда тетя часто заходила и обязательно пачкалась, влезая туда куда ей не следовало. Генри пил черный кофе без молока и сахара, с улыбкой смотря на блондинку, а когда она заканчивала свой рассказ, коротко говорил о своей работе. У мужчины каждая неделя проходила почти одинаково, особенно после того как прежний отдел расформировали, и он отказался продолжать работу с Ингой. До произошедшего со мной Генри боготворил ее, ибо та сделала большие открытия. А после, понял, что тут что-то не так. Он уверен, Инга не сама создала Vestra. Только вот прямо
Генри никогда об этом не говорил, по своим личным причинам.
После завтрака Изабель читала любовные романы. Хёну уходил вместе с Генри в свою комнату, и там они о чем-то говорили. А я, когда как. Бывало отчасти врала, что встречаюсь со знакомыми по делам, а сама ехала к Трою, чтобы подзаработать. Либо же занималась чем-то другим, чтобы не оставаться наедине с собственными мыслями и воспоминаниями о родителях.
Мало хороших воспоминаний у меня осталось о них. Лишь блинчики и походы в парк по выходным. Папа играл со мной на площадке, пока мама покупала мороженое, а после мы все вместе пытались понять у кого вкуснее. Самым вкусным всегда оказывалось папино и он отдавал его мне, при этом не забирая моего. Мама ругалась, мол я могу заболеть, а папа лишь улыбался, в конце целовал ту, говоря, как сильно любит. Вечером мы смотрели мультики и ели сладкий попкорн, мне всегда отдавали самый вкусный, полностью покрытый карамелью.