Цепи контроля
Шрифт:
— Я же знаю, что тебе понравилось. Ты сжимала мои пальцы так сильно, будто хотела, чтобы вместо них был мой… — начал Хёну, но не успел договорить, я закрыла его рот своей ладонью так быстро, что даже раздался хлопок. Все лицо, тело и даже уши горели от стыда и смущения.
— Прошу, не нужно! — со слезами на глазах, произнесла, меня снова бросило в жар. В помещении стало слишком душно.
— Вот оно как, — когда я убрала руку, с игривой улыбкой, произнес он. Наклонившись ко мне, Хё провел языком по шее, там, где был засос. Вздрогнув, я отстранилась. Моя реакция еще больше позабавила и раззадорила парня.
— Хёну,
Если бы не порезы, все было бы иначе. Меня очень беспокоили его раны. Необходимо их все-таки обработать и нанести мазь, чтобы они поскорее зажили. Вдруг будет заражение, это может плохо закончится.
— Прости, — опешив, произнес Хёну и посмотрел на свои руки. — Если ты хочешь увидеть мои шрамы, по крайней мере на руках, то тебе придется мне помочь снять кофту.
Молча приподнявшись, аккуратно подцепила край его кофты на торсе и начала поднимать ее вверх. С руками было тяжелее. Делала я все медленно, стараясь не задевать ран. Хёну все равно шипел от боли, при этом говорил, что все хорошо и мне не о чем переживать. Закончив вернулась назад и увидела перед собой шикарное тело. Накаченная крепкая грудь на вид такая же прекрасная, как и на ощупь, а пресс притягивал к себе внимание, не меньше верхней части.
— Времени ты конечно даром не теряешь, плоды тренировок на лицо… то есть на соски… на грудь… — язык просто не слушался, этот момент был таким странным, неловким и абсурдным. Отведя взгляд в сторону до боли прикусила губу, заставляя разум вернуться к делу.
— Эй, не надо этого! — возмутился парень, подхватив мой подбородок и заставил посмотреть на себя. — Прекрати кусать губы так сильно, а то скоро кровь пойдет.
— П…прости, — неуверенно пробубнила я, проведя пальцами по его руке, ладонь которой до сих пор держала мой подбородок. — Я люблю тебя, — произнесла неожиданно даже для самой себя. Хё опешил и невольно расслабил руку.
Воспользовавшись этим моментом принялась рассматривать ее. Свежих порезов оказалось меньше, чем я думала, а старых… Проводя кончиками пальцев по белым рубцам, подумала, что и их хотела бы зацеловать. Надеясь, он больше не будет причинять себе вред никогда. Сколько же боли перенес мой Хёну? Почему он так долго держал все в себе?
— Скажи это еще раз, — внезапно, сказал Хё. Отчего я вздрогнула и не понимая подняла взгляд вверх. — Скажи еще раз, что любишь меня, — попросил он, его щеки горели ярким румянцем.
— Я люблю тебя, Хёну! — вкладывая в эти слова все свои чувства, произнесла.
В считанные секунды я оказалась в его крепких объятиях. Парень как-то перенес меня к себе на колени, нежно коснулся моих губ своими, смакуя каждый момент. Хёну не торопился углублять поцелуй, он касался пальцами моей спины, проводя ими вдоль позвоночника, через все так же мокрую майку. Медленно его язык протиснулся вовнутрь, коснулся моего, прогоняя ясный разум прочь, оставляя лишь эмоции и ощущения. Возбуждение внизу нарастало, хотелось снова почувствовать там его прикосновения, растянуть момент, чтобы он никогда не заканчивался. Возбужденная плоть парня упиралась в мое бедро, масштабы удивляли и возбуждали еще больше. Одно увидеть, другое ощутить так близко и отчетливо, не то что в прошлый раз.
— Прости, не смог удержаться, — оторвавшись от меня и тяжело дыша, сказал
— У тебя встал, — констатировала я, ощутив новый прилив смущения. — Что будем делать с этим? — неуверенно спросила, сама не зная зачем. Я не готова предложить ему что-то больше поцелуев, все это не тот момент для чего-то большего.
— Ничего, — твердо сказал он. А когда я открыла рот, чтобы возразить, ведь ему, наверное, больно. Хё продолжил: — Я серьезно! ВиЛу, мы признались друг другу в чувствах не больше десяти минут назад.
— Вчера тебя это не особо смущало, — закатив глаза, пробубнила я, мысленно ругая себя за подобное. Зачем вообще препираюсь с ним? Смущаюсь и припираюсь, сумасшедшая или извращенка?
— Я был пьян, плохое оправдание, но… — он тяжело вздохнул, подавшись вперед коснулся кончиком своего носа моей щеки. — Не хочу все так торопить и портить, да и это не то, чего я сейчас хочу.
— А что ты тогда хочешь, сейчас? — спросила я, чувствуя сильный аромат его тела, приятный и такой комфортный. Странно, даже не могу себе объяснить, как это, просто что-то чувствую и от это так хорошо.
— Наслаждаться каждым моментом, научится любить и быть честным с тобой, — улыбнувшись, произнес Хёну и отстранившись посмотрел мне в глаза. — Не хочу, поспешив наделать глупостей, которые сделают больно нам двоим. Вчерашнего и так хватает с лихвой, чтобы сказать, что наши отношения завязались как-то странно.
— Хорошо, — проведя рукой по его щеке, произнесла я, зная, что он чертовски прав. Торопиться и правда некуда, то что было вчера, лишь тизер, а вот премьеру стоит немного подождать. — Давай договоримся, что впредь, когда тебе будет плохо, ты будешь приходить ко мне. Если станет хуже, мы найдем другого специалиста, лучше, чем… — я запнулась, ведь не помнила, как зовут его психотерапевта. Работа с ним не помогала, совершенно. Да это мои предположения, Хёну мне ничего про него не рассказал. Только вот сложив два и два, ясно, проблема не решена из-за недоверия Хё этому человеку. Значит подобное лечение бесполезно, если не более губительно.
— Мистер Бруно, — улыбнувшись, сказал Хё, в ответ тоже не смогла сдержать улыбки. Его забавная особенность назвать всех по именам никуда так и не делась. Все по-старому, ничего не изменилось, кроме пары нюансов. Он все такой же, мой Хёну, такой родной и любимый.
— В общем, ты меня понял. Не скрывай больше ничего от меня, хорошо? — спросила я, и получив молчаливый кивок, легко чмокнула парня. — А теперь пора обработать твои раны, Изабель скоро закончит с ужином.
— Ты на меня не обижаешься? — спросил он, кивая при этом вниз, как бы намекая на руки.
— Почему я должна обижаться на тебя? Хё, я конечно шокирована, напугана и очень переживаю за тебя, но никак не обижена, — покачав головой, произнесла я, рисуя пальцами на его коже завитушки. Стоит ли сказать ему, что допустила мысль о собственной вине в этом всем? Нет, наверное, не стоит усложнять. — У каждого есть свои тайны, которыми не готов просто так делиться, — и у меня тоже есть тайна. Трой и та странная дамочка из книжного. Первый, не моя тайна и мне нельзя об этом никому говорить. А вторая… По неясным для себя самой причинам, мне не хотелось этим делиться хоть с кем-то.