Цепи Скорпиона
Шрифт:
– Вставай, хозяин, вставай! – толкал его Черномазик.– Совсем худо!
– Да, что?
– Смотри.
И Святополк увидел. В двух шагах от него высилась фигура какой-то твари, которой, видимо, только костёр мешал подобраться поближе и кинуться на спящих.
– Раздувай огонь! – закричал сын Ратибора, и, выхватив из огня тлеющую палку, швырнул её в зверя. Но то оказался вовсе не зверь.
– Карам! Это Карам! Упырь! – вопил домовой.– Стрелка! Стрелка Стережного!
Но человек и нечисть уже схватились. Витязь широкими взмахами меча гнал вурдалака прочь от проснувшихся, сжавшихся в ужасе доростольцев, а тот отмахивался жёсткими крыльями, утыканными шипами. Но назначение крыльев этим не исчерпывалось.
Маленький мохнатый комок отделился от дерева и, отчаянно вереща, спикировал Караму на спину. Упырь встрепенулся, зарычал, но домовой не промедлил и с размаха всадил серебряную стрелку ему в загривок. Заревел нечитый, вскочил, подпрыгнул, попытался сбросить Черномазика, но тот обеими руками вцепился в стрелку и держался изо всех сил. Серебро жгло, терзало упыря. Он метался, взлетал, подскакивал, падал, снова взлетал. Наконец догадался, изловчился, выдернул стрелку и отбросил её в траву. Вместе с ней, так и не выпустив её из рук, свалился на землю и домовой. Святополк же, коротким рывком приблизившись к Караму, одним махом разрубил его надвое.
«Победа?» – мелькнуло в голове князя. Но, к сожалению, расслабиться не удалось. Потому что вся округа внезапно наполнилась шелестом и свистом. Что-то закружило вокруг, и гнетущий чёрный страх ворвался в сердце молодого ратника.
– Лови, – услышал он, и подарок Стережного, брошенный ловкой рукой домового, упал князю в ладонь.
– Я никого не вижу! – прокричал сын Ратибора.
– Сейчас.
Трёх неуловимо быстрых движений хватило маленькому отчаянному духу, чтобы очутиться на шее Святополка.
– Я, я вижу! – воскликнул он.– Берегись! Справа!
Князь пронзил воздух. Кто-то вскрикнул.
– Ты его ранил! – возликовал домовой.– Нужно добить. Видишь облако дыма – это его кровь. Нет, потом. Слева! Их два!
«Словно в схватке вслепую», – подумалось второпях. Воин сомкнул веки. Впрочем, и к этому привык. Не раз затеивал экзерцитиумы с завязанными глазами.
Влево. Вперёд. Обернулся. Выпад!
– Есть! – выкрикнул Черномазик.– Ещё один!
– Где они? – спросил молодой воин.
Домовой расцепил взмокшие от усилий пальцы, которыми он обхватывал Святополка, и медленно сполз на землю.
– Устал, – просипел он и заковылял по траве. Пройдя чуть вперёд, в темноту, домовик вгляделся во что-то невидимое.
– Вот большой, – проговорил он.– Хм… Готов! А вот у костра… надо же! И этого ты к тётке Маре 19 отправил! Ну, еноты-барсуки, лихо ты их, княже!
– Стой! – вскричал тут молодой витязь.– А где упырь?
Святополк и Черномазик огляделись.
19
Отправить к тётушке (иногда, к бабушке) Маре – убить. Мара – богиня смерти.
– Он же вот тут был.
– Ну, да. Около костра.
– Я же его напополам разрубил. Сам же видел. Куда он делся?
Но Черномазик уже всё понял и досадливо махнул пушистой лапкой.
– Всё, хозяин. Дивиркиз 20 подполз неслышно. Ушла тварь клюворылая!
– Да как ушла? – возмутился воин.– Я ж его сам, своей рукой…
– Да ушла, тебе говорю. Сросся и сбежал, пока мы тут с «чёрными» махались.
– Сросся? – не понял князь.– Это ещё как?
20
Дивиркиз –
– Просто. Взял и склеился. Это ж – длак 21 . Его пока в сердце не ткнёшь – не сдохнет.
– Тьфу ты! – сообразив, что ничего не поделаешь, сказал Святополк, а потом вздохнул и добавил:– Всё равно, я его когда-нибудь прикончу.
– Да где ж теперь искать? Сам-то, небось, уж не больно сунется.
– Поживём – увидим. Ты мне лучше скажи, что это за нечисть невидимая здесь летала?
– Страхи ночные, – ответил домовой.– Гадость отменная. Два было, большой и маленький… Не, ну лихо ты их, хозяин!
21
Упырь.
– Большой и маленький, говоришь? – переспросил князь.– Оба липкие такие?
– Ну вот, – удивился домовой, – а сказал: не видел.
– Правда, не видел, – отозвался витязь.– Это я вспомнил. Из детства 22 . Потом расскажу. Будет тебе сказка на ночь.
– Ладно, – согласился Черномазик.– Ты, может, это, поспишь ещё? Пока время есть.
– Посплю, – ответил князь, – но сначала «доростолов» найдём. Златка, Огнен, где вы? Выходите. Всё кончилось.
22
См. «Приложения к I части».
– Та тут мы, – откликнулись доростольцы.– Поховались, егда 23 бисы налетели.
Святополк подбросил в костёр веток и сел, прислонившись спиной к дереву. Черномазик задумчиво стоял подле огня, кидая в него шишки.
– Ну что, напарник, как мы их? – сказал молодой князь.
– Да какой я тебе напарник, – проговорил домовой.– Так, сподмог чуток. А вообще-то, спасибо. Хотя воином мне быть как-то не с руки. Какой из полазника 24 воин? Не люблю я этого. Буду я лучше при тебе шутом да скоморохом. Должен же кто-то говорить тебе правду? Да ещё так, чтобы ты не обижался?..
23
Когда (ю.-з. дорост).
24
Шутливое прозвище домовых на севере Роца.
Глава 3
– 1 —
Солнце бросило первый томный взгляд на уснувшую под туманом землю, растворило сумрак, а остатки его погнало в низины, где он и притаился до следующей ночи, прикинувшись тенью. Потом какой-то небесный алхимик, видимо убедившись, что мрак повержен, не спеша обратил предрассветный жемчуг в серебро, а затем и в золото, и уже тогда начал неспешно будить лес и его обитателей.
Доростольцы, проснувшиеся с птицами, сразу принялись хлопотать. Никакие передряги не могли, наверное, разрушить привычный уклад их жизни. C утра пораньше Огнен, успевший смастерить какую-то снасть, выловил в реке пару форелей, которых назвал «солнечко», а Златка сварила уху. Так что, когда Святополк встал, костёр уже дымился, а завтрак ждал на застеленном по траве рушнике.