Цепи свободы
Шрифт:
церквей старинных.
Ветхие строенья
чего-то ждут,
но только не дождя.
Не умею я верлибрить.
Вы уж простите меня, гре…
У кого прошу? У читателя,
Молча спящего в янтаре?
Сивый бред?
Или просто кобыла сдохла?
Отклонилась от темы, но
Мне уже не темно
В мрачных образах тучных мыслей.
Потому, не жалея сна
(или времени на него),
Я
И подсказки ловлю в колодце
Воспаленной души моей.
Если небо уйдет под землю,
Обозначится авангард.
Если щукой об лед Емеля,
Значит, сказочник виноват.
И тогда продолжать смысла нет,
Даже если вдоль гор позолота.
Я всего лишь копье у мельницы,
Позабытое Дон Кихотом.
Даже если погода изменится,
Я не стану писать роман,
Утешая родное «Я»,
Потому как добавить нечего.
Все, что новое – плагиат.
Я могла бы воскликнуть: «До вечера!»,
Бросить фразу: «Я знаю себя!»,
Но скажу, как сказал Сократ…
Скользят машины, фарами сверкая,
Вдоль набережной стелется туман,
Спортсмен бежит, летит по небу стая,
Огни томятся в крашеных домах.
Слоится вечер, дразнит фонарями,
Случайный ветер просится в рукав…
Хочу сказать о горьких чувствах прямо,
Но не могу, прости меня, никак.
Геометрия улиц
меня довела до срыва.
За плакатом небес
глухота бесконечной глуши
говорит не со мной.
Я хожу по квадрату кругами
и теряю пунктир на пути,
уводящем в тоннель.
А в конце – яркий свет…
На стене нарисован гуашью.
прошлое
прошедшее
минувшее
былое…
сколько наслоений
на ушедшем слое
сколько слов о бывшем
и пережитом
снова
вновь и
заново
стоны не о том
было или было бы
важно ли теперь?
(если или если бы
приоткрылась дверь…)
что сейчас?
себе назло раны бередить?
или дальше продолжать
быть (или не быть)?
У выхода из метро «Дидубе»
Мне бросился в глаза твой взгляд –
Призывно-вязко-умоляющий.
В нем было что-то от усталости,
Привычки, грусти и терпения.
Я поняла, в чем дело, удивилась,
И мне приятно стало оттого,
Что принял ты меня за ту, что любит
Ловить такси.
Мерси за комплимент.
Дай бог, когда-нибудь…
Но не проси, таксист,
В твой фордик сесть.
Напрасно тратишь силы.
Я все равно пойду домой пешком.
Так или иначе
1
Мне сон не дарит видимость надежд.
А что реальность? Поиск-ожиданье
И тихий всхлип в подушку.
Выход ждет,
когда найду его я в лабиринте
пустых ходов.
Пока не нахожу.
И как застывший времени отрезок,
фрагмент штриха не начатых картин,
я говорю, глотая чувство меры,
как витамины:
«Вечность на кресте.
И высота, как образ униженья,
в моей душе сознанием живет
и продолжает ждать непроизвольно,
что солнца луч тоннель преобразит».
И знаю ведь,
что миф уже придуман,
уже дописан,
есть конец в конце,
но что-то изменить желает сердце,
поющее в терновнике судьбы.
2
За все.
За что?
Простить
или придумать
другую роль
и зря в нее играть?
Зачем назло
ползти червем по сцене,
когда щеглы глядят из-за кулис?
И если даже бабочкой раскрыться,
не хватит воли
небо покорить.
За то,
за что платить уже нет смысла,
я до сих пор плачу,
сжигая мост.
Зато мне есть,
за что еще цепляться,
вися над пропастью.
Слетело вниз камней
немерено,
и знаю, что слетит
еще с полсотни.
Я переживу
своих обид нахальные порывы
и буду продолжать взбираться вверх,
роняя взгляды, слезы и слова
на скалы, на песок или на ниву.
И что-нибудь да вырастет
назло или во имя.
Но, так или иначе,
цветы, плоды созреют для стиха.
Другого смысла жизни мне не видно.
Другие смыслы отданы другим.
Вот снова с небес на землю
Меня опускает явь.
Я сердцем жила неделю,
Но разум, как прежде, прав.
Мне выводы так надоели,
Но делать их надо, увы.
Была я счастливой неделю.
Сомненья ж, как прежде, правы.
Я страхам нашла пределы,
Не веря глазам своим.
Хотелось продлить неделю,
Но чуждыми стали дни.
Ночами одна, как прежде,
Подушку обняв, реву.
Сгореть не даю надежде
Во сне, но не наяву.
Я столько сказать хотела,