Цепная реакция

Варламов Андрей

Верующий Борис полагал, что среди разнообразия этих потерь разного рода материальные утраты и удары судьбы - всего лишь предупреждения и взыскания, непонятый смысл которых ведет на путь окончательно пагубный, ибо потеря в себе человека - сути, дарованной свыше, - чревата отсутствием той перспективы, что дороже всех земных благовосприятий.

Домой вернулся Пакуро под утро: всю ночь, проведенную в кабинете на Шаболовке, ему поступали сообщения о суете в чеченской группировке, контролирующей банк, где работала убитая Валентина Рудакова.

Судя по техническим записям

разговоров, для руководящего звена чеченцев убийство представляло весьма неприятный сюрприз, поскольку речь шла о недостаче в сто тысяч наличных долларов, числившихся за ответственной работницей и неизвестно куда канувших. По данному поводу учинялось разбирательство в нижних звеньях, контактировавших с покойной и, возможно, сподобившихся на махинацию. В разговорах мелькали имена двух персонажей, живущих в столице с просроченной регистрацией. Борис задержал обоих, решив поработать с залетными кавказскими субчиками в одном из ОВД.

Чем закончилась эта "пробивка", Пакуро еще не знал.

Сон пришел тревожный, смутный. А в нем - крупным, парализующим сознание планом - возбужденно несущий какую-то околесицу Боря Гуменюк...

Проснувшись, сразу позвонил Борису, уже прибывшему на службу:

– Что с твоей чеченской парочкой?

– Да анекдот! Меж двух огней они попали... Свои шефы прессуют, а тут еще мы... Ну, побеседовали жестко... Нет, на них крови нет, уверен.

– А в чем анекдот?

– Они из ОВД свою машину вызвали, мы за ней "наружку" наладили... Потом к себе на квартиру приехали, сразу за телефон... Ну и выяснилось: вышли из ОВД разгоряченные, напустились на шофера, что в машине бардак - пакеты с остатками пиццы, журналы разодранные с порнухой... В общем, сядешь в тачку, сразу ясно, кто как жил, кто что ел... И у поста на выезде всю эту дребедень рядом с урной вышвырнули... А приехали - хвать, ненароком кулек с тремя тысячами баксов вместе с мусором на волю выпустили...

– И чего?
– невольно улыбнулся Пакуро.

– Ну, я к посту. Там сержант. Да, говорит, сначала одна машина остановилась, объедки и бумага из нее полетели, а потом джип тихонько подкатил, вышел человек, изучил мусор, что-то из него взял, и поехал джип дальше... Белый, спрашиваю, джип? Белый, отвечает. Ясно, говорю. А потом, значит, опять "чехи" подъехали в своих отходах копаться... Какой у "чехов" результат - понимаешь... Мат поднимался выше облаков!

– А чего наружка?

– Я намекнул... Но они же, сам знаешь - коли прикинутся шлангами, то и не отсвечивают... Когда появишься?

– Уже одеваюсь, - буркнул Пакуро, натягивая брюки.

– Давай быстрее, есть у меня еще новостенка - ахнешь!

Прибыв на Шаболовку, майор с удовлетворением выслушал приготовленную ему неутомимым Борисом новость: пули из "мелкашки", застрявшие в головах жертв, претерпели, что было редкостью, лишь незначительную деформацию конфигураций, и из центральной пуле-гильзовой картотеки пришло сообщение: выстрелы производились из газового маузера, переделанного для боевой стрельбы и ныне хранящегося в ЭКО одного из столичных округов.

– Как в ЭКО?
– удивился Пакуро.

– Вот именно!
–

вдумчиво молвил Борис.
– Из ЭКО его свистнули. Вместе с деньгами и кучей других стволов. И в расследовании принимают участие наши ребята из "десятки"...

Десятый отдел РУБОПа занимался делами, связанными с бандитизмом и незаконным оборотом оружия.

– И что в "десятке"?
– спросил Пакуро.

– Ждут нас!
– картинно развел руки Борис, озаряясь широкой улыбкой. Обещали чай с домашним пирогом.

– Чай - это ладно, - отмахнулся Пакуро, в который уже раз с удивлением и возрастной завистью сознавая, что на лице его боевого, извечно жизнерадостного соратника нет ни единой приметы тяжкой бессонной ночи. Сдвиги какие-нибудь у них имеются?

– Да еще какие!

Пакуро резко поднялся со стула:

– Пошли!

Собцова

Помимо двенадцати тысяч долларов, присланных для экспертизы, Людмила достала из сейфа один из заграничных паспортов, хранящийся в качестве вещдока и выписанный на имя сидящей под следствием аферистки.

Среди всякой всячины в железном шкафу хранились всевозможные печати, оттиски, туши и спецклей, а покопавшись в картонном ящике, набитом инструментом фальшивомонетчиков, Собцова достала пинцеты, кривое тонкое лезвие, раздвижной транспортир, после чего, заперев дверь кабинета на замок, в течение часа, благо позволяли навыки, аккуратно переклеила в паспорт мошенницы свою фотографию, точно подогнав к ее уголку необходимый фрагмент печати.

Рассмотрев документ в ультрафиолете, под лупой, мрачно и удовлетворенно кивнула: никакой пограничный контроль не прицепится... А до истечения срока действия зелененькой шенгенской визы - европейского вездехода - остается неполный месяц... Вполне достаточно!

Вслед за тем замелькали мысли: что, если номер паспорта, изъятого у арестованной неудачницы, сидит в памяти компьютеров, расставленных на рубежах страны необъятной? В этом случае комфортабельный вылет в зарубежные дали из аэропорта или же уют купе международного вагона категорически исключены.

Она пересечет условную границу братской Белоруссии, после, путая след, переберется на Украину, а в безопасном Киеве смело возьмет билет либо на самолет, либо на поезд. Купить же банковскую справку на валюту - не проблема. И кстати, ведь были же у нее бланки этих справок со всеми необходимыми штампами, и нет чтобы оставить себе на всякий случай хотя бы парочку, сдала все заказчику экспертизы, дура! Хотя кто знал, что ей предстоит столь внезапно и сказочно разбогатеть...

На подходе к дому встретила соседку, выгуливающую во дворе овчарку.

С соседкой она общалась редко и неохотно, однако на сей раз подошла, поздоровалась, побрела рядом, сетуя, что часто ломается лифт и надо бы написать убедительную жалобу в управу округа, а кроме того, на лестничной площадке разбито стекло форточки, и до зимы общими усилиями надо бы вставить новое - от жилищной конторы подарков не дождешься...

Она говорила, присматриваясь к заполонившим двор машинам, подозревая, что за ней сейчас наблюдает если не милицейская, то бандитская "наружка".