Цепная реакция

Варламов Андрей

Одна из машин - перламутровая сиреневая "девятка" с непроницаемо черным остеклением кузова - вызвала у нее тревогу, и, подхватив соседку под руку, она направилась в сторону автомобиля, высматривая горку окурков у обращенных к бордюрному камню дверей - верный признак методично ведущейся слежки.

Окурков не заметила, как не смогла разглядеть за вязкой тьмой лобового стекла и очертаний своих возможных соглядатаев.

Как истязающе жутко ощущение расплаты и витающей вокруг тебя зловещей тайной силы, подкарауливающей

за каждым углом... Зачем она все это сделала, зачем?!

Явившись домой, застала возбужденно ходящего по комнате мужа. Трагическим голосом муж сообщил, что только что звонила Лехина жена: на днях ее супруг таинственно исчез.

– Все вещи на месте, документы...
– недоуменно цедил он.
– Куда делся? Они на ферму ушли, а Леха во дворе с бензопилой копался... Приходят - пила лежит разобранная, дверь в дом открыта, а его нет... Думали сначала, что запил, в загул подался, бывало такое, но вот уже сколько времени...

– Я должна с тобой поговорить, - торопливо и в нос проговорила она.
– И очень серьезно.

– Чего-то знаешь?
– насторожился он.

– Да, знаю...

И она рассказала ему все, от начала и до конца.

– Да что же у вас зачесалось-то!
– с чувством промолвил супруг.
– Вроде нормальные люди, вроде никаких заскоков... А уж от тебя такого авантюризма, дорогая, ожидал как от нарзана похмелья...

– Сама не ожидала, - бесстрастно согласилась она.
– Но что сделано, то сделано. Надо уезжать. Загранпаспорт у тебя есть, ты словно чувствовал, что пригодится тебе...

Муж оформил выездной документик в расчете на турпутевку, предлагаемую ему как гонорар за очередную халтурку.

– Постой-постой!
– поднял он руку.
– Куда уезжать-то?

– Да ты в Европе по своей специальности...
– вдохновенно начала она, но муж перебил:

– Ну, Людка! Аферы из тебя как из нарыва перезревшего прут... Какая еще Европа?! Я в своей-то стране как мышь пугливая, а ты вон чего удумала!

– Но у меня-то выбор какой?!
– воскликнула она.
– Если бы не бандюги эти...
– Шмыгнула носом.

– Ну, тогда что ж...
– Он сокрушенно почесал затылок.
– Тогда - беги. А я Славке позвоню... он развелся месяц назад, по друзьям кантуется. Пусть ко мне перебирается. Вооружимся топорами да монтировками, начнем отбиваться. Ну, втянула меня в историю!

– Подумай, может, вместе...
– вымолвила она сквозь слезы, хотя отрезвленно, с гулкой пустотой безысходности поняла, что скитания с этим увальнем, конечно же, будут ей в тягость.

– Чего мне думать? На мне греха нет...

Муж, как всегда, был непробиваемо туп и невозмутим. Вот же осел упрямый... И еще телевизор включил, новости дня его интересуют!

Наивная иллюзорность своей сопричастности событиям, происходящим вне его воли, и самоохранительный,

приспособленческий их анализ, подобный растревоженному чутью таракана, обложенного безукоризненно гибельными, непреодолимыми рубежами отравы...

Она всплеснула руками, готовясь выпалить гневную тираду, но осадила себя: что взять с насекомого? Да и вообще... все уже в прошлом, о чем ты, Люда?..

Произнесла безучастно:

– Я должна собрать сумку.

– На антресолях какой-то баул...
– донесся ответ.
– Забирай.

Вечер провели в отчужденном молчании.

Она взяла только самое необходимое - все остальное купит, отныне мелочиться не стоит, отныне - жизнь для нее, а не она для жизни...

Надела джинсы, кроссовки, легкую спортивную куртку.

– Если что, - напутствовала, целуя тяжко вздыхающего супруга, - ты ничего не знаешь. Я, мол, сказала, что преследуют бандиты, вынуждена временно уехать, буду звонить...

– А звонить-то будешь?

– Конечно...

В три часа ночи, обвязавшись длинной бельевой веревкой, она спустилась из окна в черноту тыльной, неосвещенной стороны дома, аллеей побрела к перекрестку, поймала "левака".

Усевшись на заднее сиденье, оглянулась на пустую ночную улицу. Никакие подозрительные фары ее не преследовали.

– Тут недалеко, к парку езжай, - сказала она водителю.

– В такое время? К парку?
– выразил тот сомнение.
– Чего ж там делать-то?

– Клад откапывать!
– заявила она с насмешливой злобой.

– А... Ну только если так...
– раздалось со смешком.

Ей захотелось закурить. И только тут она вспомнила, что забыла на подоконнике пачку сигарет и дорогую позолоченную зажигалку, с которой не расставалась уже лет пять...

Вот незадача!

Было особенно жаль элегантной и безотказной зажигалки... Прямо хоть возвращайся!

"Хотя... сгорел дом, гори и сарай!" - подумалось отчаянно и безысходно.

Расплатилась с водителем ночной машины и побрела еле заметной тропкой в темень трепетавшей под вороватым легким ветерком листвы.

Вот и знакомый, слабо белеющий во мраке березовый ствол...

Надев резиновые перчатки, она ухватила под корни - вслепую, но уверенно и наверняка - пласт дерна, словно сердцем опознав его расположение на темной земле.

Точно... Угадала. Все-таки существует нечто, потаенно-мистическое, интуитивное и - главное... Что? Душа?

Когда банка с долларами перекочевала в сумку, она, тревожно вглядываясь в темноту, поднесла к лицу вальтер и передернула затвор, послав патрон в ствол. Подумала механически, что в ее положении оружие в ночном городе штука незряшная, а уж если кто-то попытается отобрать у нее деньги, означающие отныне всю дальнейшую жизнь, то на спуск она нажмет бестрепетно и не раздумывая...