Цепной Койот
Шрифт:
Я невольно пытался разглядеть в толпе его красную после попойки морду, но отец, наверное, валялся дома в пьяном забытье, таком крепком, что никакие крики не пробивались к заспиртованному мозгу. Зато я заметил Грача. Того самого придурка, которого мне в детстве как-то довелось вытащить из ямы. Запуганный ребенок вырос и превратился в трусливую шавку, готовую и предавать, и подхалимить, лишь бы его самого поменьше замечали.
Грач,
Я хотел было подойти к нему, встряхнуть, чтобы не смел пялиться, но что-то меня остановило, какой-то отчаянный блеск в его трусливых обычно глазёнках. Тревога снова кольнула рёбра, и тут же вспомнилась наша случайная встреча сегодня утром…
Взрослые суетились, закидывая в ненасытную огненную пасть ведра песка и воды. В ответ пламенный монстр угрожающе шипел, брызгал искрами… но понемногу, по чуть-чуть отступал, подпуская людей ближе. Огонь побеждали и без меня. Хотелось курить, но достать сигареты при взрослых – значило нарваться на неприятности.
– Целы хоть все? – спросил взволнованный женский голос справа, и я невольно прислушался.
– Кажись. Только книжный архив до тла, – вздохнула тётя Валя, продавщица местного магазина. – Слышишь, книги скрипят. Давно уж их должны были перевезти, а теперь поздно, – она вдруг заметила меня, смерила неприветливым взглядом. Видно, ещё не забыла, как я пару лет назад по глупости стащил у неё из-за прилавка лимонад. – Паша, чего уши греешь? Уж не твоих ли это рук дело?
– Моих? – я поперхнулся от такого заявления и тут же огрызнулся в ответ: – А может, это ваш муж бычок в траву скинул? – В висках неожиданно заломило.
– Ну ты скажи! Язык-то попридержи, засранец! – прикрикнула продавщица. Лицо женщины двоилось, мне вдруг почудилось, будто её глаза перетянуты белой плёнкой, будто лицо – не лицо, а коровья морда.
– Э-э, чего ты? Гарью надышался что ли?
Я отшатнулся от протянутой руки.
– Павел! – вдруг позвал меня незнакомый голос, краем зрения я уловил силуэт рыжего пса в человеческий рост… или это просто пламя выгнулось
Протирая зудящие глаза, я пошёл прочь, стараясь не оглядываться. В горло точно песка насыпали, мигрень ввинчивалась в виски, растекаясь жаром на лоб и затылок. Может, и правда надышался, раз такая хрень мерещится…
Ноги на автопилоте понесли к колонке с водой, но по дороге удалось продышаться, в глазах прояснилось. Я незаметно спихнул таз в кусты. "Без меня управятся, а если нет, то и не жалко, если всё сгорит к чертям", – думал я, пока бежал к дому, подальше от гари и от сжимающей грудь тревоги.
Солнце уже полностью завалилось за горизонт, на землю опустилась ночь. Пару раз я замечал между деревьями тень, словно кто-то следовал за мной от самого пепелища. "Кто-то знает", – в панике подумалось мне, но я тут же отогнал эти мысли: "О чём знает? Я ничего не сделал. Только сказал… а это пустое".
Но тонкий, трусливый голосок внутри пропищал: – “Виноват. Не пустое. Горит, из-за тебя горит. Из-за тех слов… "
Свет в окнах отцовского дома был погашен, темноту разгоняло только полыхающее вдали пламя. Вокруг не было видно ни души, но чувство тревоги никуда не делось, наоборот, навалилось с новой силой. Я замер, прислушиваясь, и скорее почуял, чем услышал – за углом кто-то ждал.
– Эй! Кто тут? Не ныкайся, выходи, побазарим! – крикнул я в темноту.
От стены отделилась тень, и лишь спустя мгновение я понял, кто передо мной. Грач, мелкий бесёнок. В руках он держал ружьё.
– То-то чувствую, говнецом несёт, – усмехнулся я. – Где это старьё стащил? На свалке? Смотри аккуратнее, а то руки так трясутся, что можешь себе что-нибудь и отстрелить ненароком.
На самом деле у Грача тряслись не только руки: ходили ходуном его плечи, голова и ноги, словно через них пропускали электрические разряды. Лицо покрывали болезненно-красные пятна, которые были заметны даже в темноте. Взрослые были заняты пожаром, так что этот клоун выбрал удачное время попрактиковаться в стрельбе. Хотя слабо верилось, что он решится выстрелить. Духу не хватит.
Конец ознакомительного фрагмента.