Церемония жизни
Шрифт:
— Но когда вы со мной, Санаэ-сан, я и правда успокаиваюсь как никогда… Если б вы знали, как я устала бояться и прятаться каждый день!
— Я всегда с тобой, дорогая. В конце концов…
«В конце концов, ты ведь и мой желудок», — чуть не сказала она.
Но тут снаружи, за стенками кокона, раздался какой-то негромкий стук, и она прикусила язык.
— Так странно, Санаэ-сан… Вы как будто обволакиваете меня со всех сторон!
— Ты всегда можешь рассчитывать на меня. Не стесняйся!
— Как же я вам благодарна, правда… Ох, да что это я! Все болтаю о себе, а вам
— Да все равно. Люблю и то, другое.
— Тогда чай заварю… Подождите минутку!
Глядя, как Желудок суетится в своем тесном коконе, Санаэ погладила свою бледную лицевую поверхность. Ей почудилось, будто сердце, что билось в ней до вчерашнего вечера, незаметно уползло от нее куда-то и теперь на его месте ничего нет.
Странный стук за стенками кокона повторился. И она догадалась: это стучит ее Сердце.
— С возвращением! — прошептала она и выглянула наружу. Сердце и правда вернулось к ней. Только пропало оно не вчера. Просто лишь теперь она поняла, что дожидалась его уже очень и очень долго.
Там, снаружи, Сердце негромко стучало, с легким шипением то всасывая, то испуская наружный воздух. А увидев Санаэ, еще и задрожало от неожиданности. Радуясь, что ее Сердце по-прежнему живое и невредимое, Санаэ протянула руки, чтобы прижать его к груди.
— Эй! Н-не п-прикасайся ко мне! — закричало вдруг Сердце, отшатываясь от нее.
— Что такое? — пропищал за спиной Желудок. — Санаэ-сан, он вас не обидел? Макото! Сколько раз тебе повторять?! Не приходи сюда больше!
— Юка! Эта женщина с-странная… У нее с б-башкой не в порядке!
— Если кто странный, так это ты сам!
— Д-даже когда я стою и никого не трогаю, она п-пристает ко мне с дурацкой улыбочкой, как ни в чем не бывало… Что с ней не так, ч-черт побери?!
Санаэ остолбенела. Что за бред несет это странное Сердце? Да, она и правда порой живет в другом мире. Но мир людей и мир человеческих органов — две стороны одной медали, они существуют параллельно без всяких проблем! И словно кусочки пазла, идеально подходящие друг к другу, обитатели этих миров запросто могли бы жить вместе…
— Что ты несешь, придурок?! Это ты каждый день бомбишь меня эсэмэсками и подкарауливаешь где ни попадя! Все, с меня хватит. Или я звоню в полицию, или ты убираешься отсюда ко всем чертям!
— Но, Юка…
Сердце затрепыхалось. Прозрачная жидкость начала вытекать из него и каплями падать вниз.
— Смотри! Вот так я люблю тебя!
В следующий миг желудок завизжал — и Санаэ увидела, что из Сердца вытекает уже не вода, а кровь. Значит, это все-таки ее Сердце, обрадовалась она.
— Прекрати! — закричал Желудок. — Оставь мою жизнь в покое!
— Зачем ты так? Я просто иногда выхожу из себя, вот и все!
Санаэ шагнула к своему Сердцу.
— Ничего, — нежно улыбнулась она. — Тогда идите ко мне и сразу придете в себя…
— Нет, Санаэ-сан, — тихо проговорил Желудок. — С такими, как он, по-доброму не получится никогда. Я звоню в полицию!
Кровь из Сердца хлынула еще сильнее.
— Просто перебирайтесь сюда,
— Д-да с какого…
— Все мы живем в совершенно разных мирах, мы — фрагменты большого пазла, и, если нас собирать так, чтоб эти фрагменты совпадали, мы сможем жить вместе до бесконечности! — внятно проговорила Санаэ.
И заключила Сердце в свои пепельные объятья.
— Даже с таким отморозком? — буркнул упрямый Желудок, явно задетый ее речью.
Санаэ всегда была без ума от биения своего сердца.
Но лишь теперь, перебравшись в мир внутренних органов, она сумела слиться с ним воедино. Наслаждаясь этим биением, она стиснула Сердце в объятьях что было сил, но оно в ответ лишь забилось еще сильнее.
Тело Санаэ отдалось этому бойкому ритму, словно подтверждая, что она и ее Сердце — единое существо. Ей хотелось расхохотаться, крича во весь голос: «Да! Мы с моим Сердцем — одно и то же!» Ее плоть ожила, температура подскочила, изо рта запахло жизнью внутренних органов, и пот наконец-то хлынул из каждой пoры. Но этот пот был уже не той жидкой водичкой, что сочилась из нее до сих пор. Он был липким, скользким и растекался по всему телу, которое с каждой секундой активизировалось все сильней.
Поздравляя Сердце с победой, она стиснула его еще крепче — и оно забилось еще сильней, приводя в восторженный трепет каждую клетку ее загадочного существа.
Город на съедение
Когда я отправилась на обед, двери офиса автоматом разъехались при моем появлении, и меня обдало волной влажного теплого воздуха.
Весна только началась, но окативший меня жар так походил на летний, что в голове тут же всплыли воспоминания о каникулах моего детства. Так уж моя голова реагирует на любые запахи лета. Да и не только моя. Думаю, у каждого из нас летние запахи связаны в памяти с яркими, ностальгическими сценами отдыха — выходных, каникул или отпусков.
Все мое детство, пока я не перешла в седьмой класс, в нашей семье соблюдался обычай: каждое лето мы, все втроем, уезжали на машине в родную деревню отца, где целую неделю гуляли на фестивале Обон.
То был типичный семейный особняк в горах префектуры Нагано. Петляя по узеньким горным дорогам, мы добирались до огромного деревянного дома, где даже прихожая была просторней, чем моя спальня в Сайтаме, а уж царившая там атмосфера отличалась от городской, как небо и земля.
Прибыв туда, я сразу же принималась носиться по дому, изучая, где что находится. Но все его комнаты разделялись бумажными седзи, поэтому очень скоро я теряла ориентацию — и, вконец заблудившись, врывалась обратно в гостиную, где отдыхали взрослые. Меня тут же ругали — но, едва отпускали, я снова носилась как угорелая, громыхая раздвижными дверями и суя повсюду свой маленький нос. Закончив осмотр, я убегала на улицу играть с другими детьми, но, когда в желудке совсем пустело, обожала прокрасться на кухню и подглядеть голодным глазком, что же мама с Бабулей готовят на ужин.