Церера
Шрифт:
Эйприл излучала смесь зелёного любопытства и фиолетового беспокойства. Она явно была удивлена моей прямотой и немного встревожена возникшим напряжением.
Все три сестры также испытывали общее чувство, которое проявлялось как тусклое серое свечение — это было недоверие к моим словам и сомнение в искренности моих чувств к Августу.
Их реакция только усилила мое желание защитить Августа и показала, насколько сложными были его отношения с семьей. Я чувствовала, что за этими яркими вспышками эмоций скрывается долгая история недопонимания
На мгновение повисла напряженная тишина. Затем Эйприл поспешила сменить тему, начав рассказывать о редком виде бонсай, который ей недавно удалось приобрести.
Я слушала ее вполуха, думая о том, как мало на самом деле знаю о прошлом Августа и его отношениях с семьей. Но одно я знала точно — я буду защищать его, несмотря ни на что.
Интерлюдия: Семья
Август нетерпеливо мерил шагами кабинет отца. Он ненавидел это место — слишком роскошное, слишком претенциозное, как и всё в этом доме. Но деньги на лечение матери были нужны срочно, и гордость пришлось запихнуть подальше.
Громкий смех из коридора заставил его вздрогнуть. Дверь распахнулась, и в кабинет ворвались три девочки в школьной форме элитной гимназии.
— Ой, — самая старшая, лет пятнадцати, остановилась, увидев его. — А ты кто?
— Это, наверное, Август, — сказала средняя, внимательно разглядывая его. — Папин первенький.
От снисходительного тона в её голосе его передернуло.
— А я думала, он выше, — хихикнула младшая.
— Нонна, Мэй, Эйприл, — он кивнул каждой по очереди, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Рад знакомству.
— Ух ты, он знает наши имена! — Мэй картинно всплеснула руками. — Папочка всё-таки рассказывал о нас?
— Нет, — холодно ответил Август. — Просто видел фотографии в газетах. Светская хроника и всё такое.
Нонна прищурилась:
— А ты не слишком любезный для нашего старшего брата.
— Сводного брата, — поправил он. — И я здесь по делу.
— Ах да, — протянула Мэй. — Мы слышали — твоей маме нужны деньги на лечение. Как это… мило с твоей стороны наконец вспомнить о папе.
Август сжал кулаки:
— Вы ничего не знаете…
— О, мы знаем достаточно, — перебила его Нонна. — Знаем, как твоя мать пыталась удержать папу. Как…
— Замолчи, — его голос стал опасно тихим. — Не смей говорить о моей матери.
— А то что? — Эйприл, самая младшая, спряталась за спину Нонны. — Ударишь девочку? Как грубо!
— Действительно, — Нонна картинно поморщилась. — Никаких манер. Впрочем, чего ещё ожидать от…
В этот момент дверь открылась, и вошёл Децимус.
— Девочки? — он удивленно поднял брови. — А вы что здесь делаете?
— Просто знакомимся с братиком, — пропела Мэй. — Правда, он не очень-то рад нас видеть.
Август молча смотрел в окно, считая про себя до десяти. Не время для ссор. Не сейчас, когда матери нужна помощь.
— Идите к себе, — мягко сказал Децимус. — Нам с Августом нужно поговорить.
Девочки упорхнули, но у
— Пока, братик. Надеюсь, ты не часто будешь нас навещать.
Когда дверь за ними закрылась, Август наконец выдохнул. Этот дом, эти избалованные девчонки, этот человек, которого он когда-то звал отцом — всё здесь было чужим и враждебным.
— Прости их, — сказал Децимус. — Они просто…
— Давай перейдём к делу, — оборвал его Август. — Я здесь не ради семейных посиделок.
В тот день он получил деньги на лечение матери. И поклялся себе, что больше никогда не переступит порог этого дома.
Но судьба, как всегда, распорядилась иначе.
Глава 42
Наконец, тягостная для всех экскурсия была завершена, и мы вернулись в салон. Децимус уже перезнакомил всех своих гостей, благо, что их было не так уж много и пригласил всех к столу.
Я совершенно не чувствовала аппетита. Как-то этот вечер не задался, но ничего, я справлюсь… Я уже научилась улыбаться, не чувствуя радости. Неужели я становлюсь настоящим политиком?
Я заняла своё место рядом с мужем. Тот заметно расслабился, когда понял, что его «любимые» сестры вернули меня в целости и сохранности.
Децимус восседал во главе стола, излучая уверенность и власть. Питер сидел по правую руку от него, явно наслаждаясь своим привилегированным положением.
Изысканные блюда сменяли друг друга, но я едва замечала их вкус. Мое внимание было сосредоточено на разворачивающейся вокруг меня картине общения. Я наблюдала, как Децимус ловко управляет разговором, незаметно направляя его в нужное ему русло.
Нонна и ее сестры время от времени бросали на меня оценивающие взгляды. Их улыбки были безупречны, но я чувствовала скрытое напряжение в их эмоциях.
Август рядом со мной был молчалив, отвечая односложно, когда к нему обращались. Я чувствовала, как он борется с желанием просто встать и уйти. Но куда можно деться с яхты в открытом космосе?
— Итак, доктор Соколова, — обратился ко мне Децимус, когда подали десерт. — Расскажите нам о вашей работе с полисами. Это должно быть невероятно увлекательно.
Я почувствовала на себе взгляды всех присутствующих. Глубоко вздохнув, я начала рассказывать о своих исследованиях, стараясь сделать это достаточно интересно для неспециалистов, но не упрощая слишком сильно.
— Потрясающе, — прокомментировал Децимус, когда я закончила. — И какие перспективы вы видите в этой области?
Я на мгновение задумалась.
— Наше главное стремление — понять и защитить эту уникальную форму жизни. Мы надеемся, что изучение полисов поможет нам лучше понять природу сознания и, возможно, найти новые способы коммуникации с другими формами жизни.