Церера
Шрифт:
— Кира, Август, на мостик!
Довольная девушка мгновенно убежала, и молодой человек направился за ней.
Я сидела в углу контрольного пункта, все еще пытаясь осмыслить произошедшее, когда заметила, что Август внезапно встал у выхода. Он медленно повернулся, и его взгляд остановился на мне. Я увидела, как его лицо изменилось — будто тень пробежала по нему.
Его глаза расширились, в них промелькнуло что-то похожее на шок, а затем — глубокое фиолетовое сожаление. Плечи Августа поникли, словно на них внезапно лег огромный груз.
Он медленно подошел ко мне, и я заметила, как его руки слегка дрожат. Когда Август заговорил, его голос был тихим и полным раскаяния:
— Юлия, я… прошу прощения. Я должен был лучше защитить вас.
Я была удивлена его словами, но глядя в его глаза, я видела настоящую боль и чувство вины. Он перешёл на вы, словно пытаясь отдалиться. Я только вздохнула:
— Давайте поговорим позже, вам пора идти.
Август покачал головой. Его лицо стало решительным, в глазах появился стальной блеск.
— Я лично прослежу, чтобы вы благополучно вернулись домой. И сделаю все возможное, чтобы загладить свою вину.
С этими словами он быстро вышел, но я успела заметить, как напряжены его плечи.
Я осталась сидеть, потрясенная этим неожиданным проявлением эмоций. Кажется, для Августа моя безопасность значила гораздо больше, чем я могла представить. Мне стало немного теплее на сердце.
И тут я поняла, что осталась совсем одна. Мне стало не по себе, меня до сих пор трясло от пережитого, я поспешила догнать Августа. Куда мне было до длинноногого парня на подгибающихся коленках.
Я с трудом дохромала до разгромленного мостика. Все были заняты своими делами, все знали, что им делать, одна я была как неприкаянная. Я замерла у входа, глядя, как работают рейнджеры.
— Август, передавай, код Орион, — командовал Питер. — Кира, полные координаты маршрута корабля и конечная точка. Пусть идут на перехват.
— Так точно! — с готовностью откликнулись два голоса.
Я не хотела их отвлекать, но Питер, как будто почувствовав моё присутствие, обернулся.
— О, стажёр! — он нахмурился. — Лейтенант, с вами будет разговор.
— Так точно, — печально вздохнул тот, не отрываясь от клавиатуры, под смешок Киры.
Питер помог мне устроиться в единственном уцелевшем кресле.
— Занятная ночка выдалась, — хмыкнул он. — Отдохните. Вы в безопасности, мы за вами присмотрим.
Я кивнула. Мой организм словно ждал этого разрешения. Всё вокруг расплылось, и я просто отрубилась, где сидела. Сны были тёмные и тревожащие, будто я что-то забыла.
Я медленно погружалась и резко просыпалась обратно, чувствуя, как тяжелеют веки и какая у меня неподъёмно-тяжёлая голова. Кресло было достаточно мягким, но спать в сидячем положении было не очень-то удобно. Измотанная событиями дня, я проваливалась в глубокий, хоть и беспокойный сон, от которого почти сразу просыпалась.
Сквозь дрёму я слышала приглушенные звуки активности на корабле. Топот
Я знала, что здесь, на мостике, Питер собрал команду и раздает указания. Проснувшись на мгновение я видела, как Август кивает, принимая на себя ответственность за первую смену, уже склонившись над консолями и контролируя системы корабля, а Марк и Кира отправились отдыхать.
В полусне я слышала, как Влад, Хэл и Зина заняли медотсек, готовые оказать помощь раненым. Терри, Пол и Ник наверняка уже заступили на охрану пленных, а Макс с Ким отправились на обыск корабля, чтобы не было неприятных сюрпризов.
На мостике остались только Питер и Август. Меня тревожил их разговор и интенсивные эмоции, ведь обсуждали они меня, но я никак не могла проснуться.
— …Объясните ваше решение, — требовал переливающийся алым Питер.
Август глубоко вздохнул, светясь тускло-синим:
— Я неправильно оценил уровень угрозы. Я посчитал, что близость полицейского участка гарантирует безопасность. Это было непрофессионально и рискованно.
Питер покачал головой:
— Лейтенант, вы подвергли гражданское лицо неоправданному риску. Если бы с Соколовой что-то случилось, это могло бы иметь катастрофические последствия.
— Так точно, — отвечал Август. — Это не повторится.
— Надеюсь на это, — сказал Питер жестко. — Потому что следующая такая ошибка может стоить вам звания. Мы — рейнджеры. Наша задача — защищать гражданских, а не подвергать их опасности из-за небрежности.
Они оба оглянулись на меня, но я даже двинуться не могла. Тело было слишком тяжёлым.
— Пусть отдыхает, — сказал капитан, и лейтенант с ним согласился.
Сознание плыло, и отчёты рейнджеров на мостик переплетались с моими снами, рисуя картины как Влад и Зина склоняются над ранеными, пока Хэл отдыхает. Энергичный Терри, инструктирующий своих людей в тюремном блоке. Кира, спящая тут же на мостике в термоодеяле, у стены, и Август, погруженный в работу с бортовым компьютером.
Последним, что мелькнуло в моем сознании перед тем, как я окончательно уснула, был образ Марка. Я почти физически ощущала его беспокойство, его взгляд, то и дело обращающийся к моему креслу.
Мне приснилась мама в том самом платье, в котором она встретила папу. Я чуть не расплакалась, потому что потеряла его, выбираясь из гостиницы. Будет ли возможность вернуть его?
— Не плачь, моя девочка, — ласково сказала мама, надевая мне на шею цепочку с кольцом из чистого иасионлита. — Пойдём со мной… пойдём со мной, Юлия… — и расплылась в знакомой, мерзкой ухмылке бывшего куратора.
Я резко проснулась, судорожно хватая ртом воздух. Сердце бешено колотилось, а в голове пульсировала одна мысль: «Виктор! Я забыла про Виктора!»