Церковь Духа Святого
Шрифт:
Мы очень мало знаем о жизни первоначальной церкви, и многие ее стороны для нас остаются невыясненными, относительно которых приходится делать те или иные предположения. Не более ли правильно предположить, что апостолы, пророки и учители, как пресвитеры–епископы и диаконы, как и все остальные верные, состояли в числе членов одной определенной местной церкви? Для первоначального церковного сознания Церковь Божия в эмпирической жизни выявлялась в местных церквах. Это — закон жизни Церкви в эмпирическом бытии, и почему мы должны предполагать, что для небольшой группы христиан, хотя и занимавших особое место в жизни Церкви, этот закон нарушался, и эти лица оказывались в бесцерковном пространстве? Принадлежность к Церкви определяется принадлежностью к одному определенному Евхаристическому собранию. Вступление в Церковь совершается через вступление в Евхаристическое собрание. Прием в Церковь всегда происходил в местной церкви, а потому всегда имел конкретный характер. Мы сейчас в значительной степени потеряли, в силу современного церковного устройства, этот конкретный характер, а поэтому прием в Церковь получил абстрактный характер. Это сказалось на нашем словоупотреблении. Если в деревней церкви прием совершался в Римскую, или Антиохийскую или Коринфскую церковь, т. е. в Церковь Божию, существующую в Риме, Коринфе или Антиохии, то мы сейчас не можем сказать, что прием совершается в такой–то приход, или в такую–то епархию. Мы предпочитает сейчас говорить о приеме в русскую, греческую или сирийскую церковь, а в лучшем случае в православную церковь. Понятие русской или вообще национальной церкви в значительной степени искусственное понятие, выражающее только преимущественный национальный состав церкви, т. к. по существу нет и не может быть особой русской или греческой, церкви, а есть только единая Церковь Божия во Христе. Во втором случае прием в православную церковь имеет отвлеченный характер и есть ничто иное, как прием в Церковь вообще. Евхаристического собрания Церкви вообще не существовало, как и не существует сейчас, а существовали и существуют только Евхаристические собрания местных церквей. Каждое в отдельности и все вместе были и остаются одним и тем же Евхаристическим
Каким образом, апостол или пророк мог принимать участие в Евхаристическом собрании какой–либо местной церкви, не состоя членом одной определенной местной церкви? Не имея точных сведений по тому или иному вопросу, мы вправе делать некоторые предположения, но эти предположения должны отвечать духу той эпохи, о которой мы говорим. Как раз предположение, что апостолы, пророки и учители не состояли ни в одной определенной церкви, не отвечает стилю ни первоначальной, ни древней церковной жизни. Оно исходит из априорного учения об универсальной церкви и об универсальных в ней служениях. Фактических данных для этого предположения нет, если не считать того, что пророк или учитель при исполнении своего служения очень часто переходил из одной церкви в другую. Но разве этот факт должен обязательно исключать принадлежность к определенной церкви, заменяя ее принадлежностью к Церкви вообще? «В Антиохии в тамошней церкви (kata thn ousan ekklhsian) были некоторые пророки и учители» (Дн. 13,1). Должны ли мы думать, что в Антиохийской церкви, или, как говорит Дееписатель, в Церкви, сущей в Антиохии, случайно оказались в данный момент пророки и учители? Далее составитель «Учения 12–ти апостолов», как мы видели, допускал, что пророк мог выбрать одну из местных церквей, как место постоянного своего пребывания. Это могло означать только одно, а именно, что постоянно пребывающие пророки и учители становились членами этой церкви. Поэтому мы должны свидетельство Луки понимать в том смысле, что среди членов Антиохийской церкви имелись лица, которые в ней исполняли служение пророков и учителей. Вряд ли можно сомневаться, что пророки, о которых говорится в 1–м послании к Коринфянам, были также членами Коринфской церкви, облеченными служением пророчества. Не имеем ли мы право на этом основании сделать более общее предположение, что апостолы, пророки и учители всегда состояли в одной определенной церкви, как ее постоянные члены, и что их странствование по разным церквам было миссией, возложенной на них их церковью? «В те дни пришли из Иерусалима в Антиохию пророки. И один из них, по имени: Агав, встав, предвозвестил Духом, что по всей вселенной будет великий голод, который и был при Кесаре Клавдии. Тогда ученики положили, каждый по достатку своему, послать пособие братьям, живущим в Иудее» (Дн. 11,27–29). Пришли ли они только по собственной инициативе, или Иерусалимская церковь приняла участие в их отправке, возложив на них особую миссию? Если мы примем во внимание, что результатом прихода пророков в Антиохию было решение Антиохийской церкви послать вспомоществование братьям в Иудее, то само собою напрашивается ответ, что они имели определенную миссию от Иерусалимской церкви, членами которой они были. Говоря о том, что они пришли из Иерусалима, Лука этим самим указывал, что они состояли членами Иерусалимской церкви. Это же самое подтверждается другим свидетельством Луки. «Когда они (пророки и учители) служили Господу (leitourgouvtwn de autwn tw Kuriw ) и постились, Дух Святой сказал: отделите Мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их. Тогда они, совершив пост и молитву и возложив на них руки, отпустили их» (Дн. 13,2–3). Если Савл и Варнава были посланы на основании откровения Духа Антиохийской церковью; в которой они состояли, то не имеем ли мы право считать, что и пророк, и учитель посылался той местною церковью, в которой они состояли, чтобы и другие церкви могли получить «назидание, увещание и утешение» (1 Кор. 14,3)?
Местная церковь, возлагая миссию на пророка или учителя, не могла действовать сама по себе, но только по откровению. Поэтому возложение миссии на «харизматиков» имело всегда двойной характер: с одной стороны, пророк по откровению, полученному в Церкви, отправлялся из своей церкви в другие, а с другой стороны, местная церковь возлагала на пророка миссию служения другим церквам. «Потом через четырнадцать лет я опять ходил в Иерусалим с Варнавою, взяв с собою Тита. Ходил же по откровению» (Гал. 2,1–2). Ап. Павел свое путешествие в Иерусалим рассматривал, как выполнение особой миссии, возложенной на него Духом. Но это только одна сторона этой миссии. Ап. Павел ходил в Иерусалим по откровению (kata apokaluyin), которое дано Церкви через него или через какого–либо другого пророка. Всякое откровение испытывается Церковью. После принятия его, как истинного выражения воли Божьей, церковь действует согласно полученному откровению. Эта другая сторона миссии Павла описана в Деяниях. «Некоторые, пришедшие из Иудеи, учили братьев: если не обрежетесь по обряду Моисея, не можете спастись. Когда же произошло разногласие и немалое состязание Павла и Варнавы с ними, то положили Павлу и Варнаве, и некоторым другим из них, отправиться по сему делу к апостолам, и пресвитерам в Иерусалим» (Дн. 15,1–2). Лука, как историк первоначальной церкви, естественно обращает внимание на ту сторону церковного акта, которая имеет отношение к деятельности местной церкви[ [154] .
154
Этим я нисколько не предрешаю вопроса о взаимоотношении Дн. 15 и Гал. 2,1–5. О том, как обстоит вопрос относительно этого см. J. Dupont, «Les problemes du livre des Actes d’apres les travaux recents», Louvan 1950, рр. 51 sq.
Если местная церковь возлагала миссию на пророка, учителя и даже апостола, каким был Павел, то она могла это сделать только в отношении своих членов. Это дает право утверждать с максимальной вероятностью, что пророки и учители, как было указано, состояли в одной определенной местной церкви, Также как и пресвитеры–епископы, также как и все остальные верные. Даже Двенадцать не являлись исключением в этом отношении. Первоначально они составляли ядро Иерусалимской церкви, но они остались в ней, когда число ее членов стало быстро увеличиваться и когда наряду с нею стали появляться другие местные церкви. Несмотря на совсем исключительное положение 12–ти, Иерусалимская церковь возлагала на них миссии, как наприм. при крещении самарян (Дн. 8,14). Они же отдавали отчет Иерусалимской церкви в своей деятельности, как это было с ап. Петром при крещении дома Корнилия (Дн. 10). Продолжали ли они себя считать в Иерусалимской церкви, когда они разошлись из Иерусалима, мы не знаем, но несомненно, что их принадлежность к Церкви имела конкретный характер прнадлежности к одной определенной местной церкви. Эта последняя могла меняться, как показывает история Акилы и Прискиллы, если этого требовали личные или церковные обстоятельства. Эта перемена могла потому иметь место, что принадлежность к Церкви всегда осуществлялась через местную церковь. Универсальный характер служения 12–ти не означал принадлежность их к Церкви вообще и сам по себе не предполагал универсального понятия Церкви. Первые следы такого универсального понимания Церкви и абстрактной принадлежности к ней мы находим в «Учении 12–ти апостолов». На этом ничего нельзя строить. Как в этом отношении, так и в некоторых других, «Учение» представляет такого рода особенности, которых мы нигде больше не находим. Если на практике случалось, что пророки не считались ни с какой принадлежностью к Церкви, то это была не норма, а злоупотребление, которое было одной из причин прекращения особого служения пророков.
6. Если «харизматики» в той же мере, как и епископы–пре–свитеры, состоял в определенной местной церкви, хо это предопределяет решение вопроса о различии их поставления, на чем так настаивает современная богословская наука. Должны ли мы принять, как некоторую аксиому, что «харизматики» исполняли свое служение по внутреннему вдохновению, тогда как епископов поставляла или назначала сама местная церковь? Не возвращаясь к тому, по было сказано, мы лишь еще раз укажем, что одни и другие исполняли свое служение в кафолической Церкви. В этом, как мы видели, нет никакого различия между пророками и учителями с одной стороны и епископами и диаконами с другой стороны. Остается вопрос, действительно ли Церковь поставляла только епископов–пресвитеров, а остальные «харизматики» исполняли свое служение без церковного поставления. Возможность последнего настолько укрепилась в научном сознании, что мы перестали понимать, что сам по себе вопрос невозможен и что он находится в явном противоречии с учением о Церкви.
Прежде, чем перейти к рассмотрению этого вопроса, необходимо выяснить смысл поставления, который содержится самою Церковью. Поставление на служение есть церковный акт, а, следовательно, оно не может означать назначение на должность церковной властью или церковным собранием. Если епископ или епископы в настоящее время, начиная с далекого прошлого, поставляют епископов, пресвитеров и диаконов, то это не означает, что они по имеющейся у них власти сами или совместно с церковным народом поставляют тех, кому они желают поручить эти служения, сопровождая это поставление молитвой о ниспослании на них благодати Св. Духа. Если обычное церковное сознание в настоящее время содержит такого рода понимание поставления, то это указывает на утерю его правильного смысла. В Церкви действует воля Божия, а не воля человеческая, будь то даже воля епископа, благодатно одаренного для своего служения в Церкви. Воля Божья не может находиться в зависимости от воли человеческой или быть ей подчинена: Бог ниспосылает дары Св. Духа не на тех, кого избирают епископы или церковный народ, а на тех, кого Он сам избирает. Епископ имеет благодать совершать таинство рукоположения, но это не значит, что он распоряжается дарами Св. Духа. Еще меньше это означает, как это утверждает школьное богословие, что епископ, при рукоположении пресвитеров и прочих клириков передает им дары Св. Духа, а поэтому при поставлении епископа необходимо участие нескольких епископов, т. к. один епископ не может передать другому благодать, равную той, которую он имеет. Это догматическое положение также явно обнаруживает глубокое непонимание таинства поставления. Епископ сам по себе из своей благодати никому ничего, не может передать: он не может передать не только благодатные дары для епископского служения, но и для служения чтеца. Благодать не есть некая вещь, которая подлежит передаче
155
Ср. Дион. Ареопагит, О Церк. Иерархии, V, III,5.: Иерарх возглашает священное наименование степени, на которую — посвящает, и имя самих посвящаемых, выражая этим таинственным действием, что, как боголюбивый священносовершитель, он есть только предвозвестник Божия произволения, не сам своею благодатию возводящий посвящаемых на степени священcтва, но будучи подвизаем на все священноначальственные освящения от Бога»
В новозаветных писаниях избрание Божие или предъизбрание выражается термином «proceirizomai». В своем явлении Павлу Христос говорит ему: «встань и стань на ноги, ибо Я для того явился тебе, чтобы поставить тебя (proceirisasqai se) служителем и свидетелем того, что ты видел и что Я открою тебе» (Дн. 26,16). Об этом избрании Божьем говорит и Анания Павлу: «брат Савл, прозри. И я тотчас увидел его. Он же оказал мне: Бог отцов наших предъизбрал тебя (proeceirisato se), чтобы ты познал волю Его, увидел Праведника и услышал глас из уст Его» (Дн. 22,13–14). Как ап. Павла, Бог избирает каждого своего служителя в Церкви. Об этом своем убеждении свидетельствует древняя церковь словами молитвы рукоположения: «Сердцеведче подаждь служителю Твоему, которого Ты избрал для епископства, пасти Твое святое стадо и служить, как Твоему первосвященнику…» [156] . В «Епитоми» употребляется для «которого Ты избрал» — «on exelexw» в соответствии с Дн. 1,24: «и помолились и сказали: Ты, Господи, серцеведец всех, покажи из сих двоих одного, которого Ты избрал (on exelexw)». Глагол «eklegomai» выражает ту же идею избрания, что и глагол «proceirizomai». Эта же идея избрания Богом полностью сохранена в современном последовании хиротоний. При возложении рук на рукополагаемого епископ возглашает: «Божественная благодать всегда немощная врачующи и оскудевающая восполняющи проручествует ( proceirizetai ) такого–то благоговейнейшего… в… (поставляемый чин): помолимся убо о нем, да приидеть на него благодать Всесвятаго Духа». Епископ предлагает всей церкви, собранной на Евхаристическом собрании, помолиться о ниспослании благодати Св. Духа на того, кого сам Дух «проручествовал», т. е. избрал, предъизбрал или указал на церковное служение.
156
Ипполит. Ап. Предание, III.
Избрание Божие в хиротониях епископа, пресвитера и диакона не исключает избрания их самой Церковью. «В епископа должен быть рукоположен тот, кто избран всем народом»[ [157] ]. Избрание местной церковью является одним из способов распознания воли Божьей, т. к. избирается не тот, кто угоден народу, а тот, кто уже предъизбран Богом к служению. Поэтому избрание было свидетельством народа об открывшейся воле Божьей в Церкви и единовременно его согласием на поставление того лица, которое в исполнение воли Божьей избрано на служение. Следовательно, избрание народом в акте поставления имеет только инструментальное значение: через него открывается предъизбрание Божие, «Тогда двенадцать созвав множество учеников (to plhqoj twn maqhtwn) сказали: не хорошо нам, оставив слово Божие, пещись о столах. Итак, братия, выберите (episkeyasqe) из среды себя семь человек изведанных, исполненных Святого Духа (plhreij pneumatoj) и мудрости; их поставим на эту службу» (Дн. 6,2–3). Избрание Иерусалимской церковью семи имело задачей найти среди себя тех, кто «исполнен Духом», т. е. тех, кто предъизбраны Богом к этому служению. Если же воля Божья открывается помимо избрания, то тогда оно становится излишним. Как избрание народом, так и откровение о предъизбрании Божьем совершается в Церкви, т. к. одно и другое имеет целью обозначение лица, избранного Богом, для служения в Церкви. Предъизбрание Богом ап. Павла было ему открыто самим Христом, а затем оно ему было возвещено Ананией, но оно было открыто и Церкви через пророческое откровение. «Дух Святой сказал: отделите Мне Варнаву и Савла на дело (eij to ergon), к которому Я призвал их (o prokeklhmai autouj)» (Дн.13,2). Антиохийская церковь в исполнение воли Божьей, данной через пророческое откровение, отделила или выделила из себя Варнаву и Савла, как призванных самим Богом на «дело служения». Призвание Божие, явленное Церкви, Церковью засвидетельствованное и принятое, сопровождалось выделением из общей среды членов Церкви тех, кто были обозначены к служению в ней. Это обозначение к служению было первым моментом акта поставления, как выявления Церковью избрания Божьего. Человеческая воля должна склоняться перед волей Божией, т. к. первой нет места в Церкви, как самостоятельной и независимой от воли Божьей. Поэтому церковное сознание решительно противилось всяким иным способам обозначения лиц к служению, особенно тем, в которых превалировала воля человеческая. Повидимому, уже во время Оригена в Александрии наблюдалась тенденция передавать по наследству иерархическое служение. В связи с этим Ориген бросает свое горькое слово: «Propinquis agrorum et praediorum relinquatur haereditas: gubernatio populi illi tradatur, quem Deus elegerit…»[ [158] . История церкви знает слишком много примеров, когда этот закон жизни нарушался: к служению в Церкви отделялись не те, кто избраны Богом, но те, кого человеческая воля в той или иной форме отделяла на служение. Ориген трагически переживал это несоответствие между тем, что должно быть, и тем, что фактически имеется в Церкви. Его трагедия увеличивалась тем, что для него Церковь есть почти что Церковь святых. Для него были «simulatores»[ [159] ] те, кто недостойно отделен для служения: человеческая воля может отделить лиц для служения, но не может сделать из них истинных служителей.
157
То же, II.
158
Ориген, «Толкование кн. Числ», XXII,4.
159
Ориген, Толк. на Ев. Матф., XXIV.
Отделение для служения было только обозначением избранных Богом лиц на служение, но еще не началом служения. Оно начинается тогда, когда Бог ниспосылает избранным Им благодатные дары для служения. Как избрание, так и ниспослание даров избранному для служения совершается в Церкви. Поэтому обычно за моментом отделения следует момент рукоположения того, кто избран на служение. «Тогда они, совершив пост и молитву и возложив на них руки, отпустили их» (Дн. 13,3). С самых первых времен Церкви в хиротониях возложение рук обозначало момент ниспослания по молитве Церкви благодатных даров на того, кто отделен по воле Божьей на служение. В молитве рукоположения испрашиваются дары тому, кто избран Богом. «Отче, сердцеведче, подаждь служителю Твоему, Которого Ты избрал для епископства…»[ [160] ]. Дары ниспосылаются Богом тому, кто Им избран.
160
Ипполит. «Ап. Предание» III.
Наконец, третий момент поставления состоит в признании Церковью того, что в ней совершилось. Это есть признание того, что лицо, которое Церковью отделено к служению и о котором Церковь молилась о ниспослании ему благодатных даров, достойно своего служения. Как два предыдущих момента, признание является также благодатным моментом: оно является свидетельством Духа, живущего в Церкви, о дарах Духа, которые ей ниспосланы. Вместе с тем это признание есть свидетельство Церкви о начале служения в ней того, кто к служению призван. Будучи заключительным моментом, признание, как свидетельство Церкви, обхватывает все, что заключали в себе предыдущие моменты. Свидетельствуя о ниспослании даров Духа, Церковь свидетельствует об избрании Божьем. С другой стороны, свидетельствуя о начале служения рукоположенного лица, к которому она его допускает, она свидетельствует и об избрании его Богом и о ниспослании ему даров Духа. Без даров Духа нет в Церкви слу–жения, но нет и даров без служения. Признание есть свидетельство и об одном и о другом: о дарах Духа и о служении. В новозаветных писаниях мы не имеем прямых указаний на этот момент поставления, но о нем говорится в учении о харизме испытания, которая вверена народу Божьему. В древней церкви этот момент имел очень большое значение, определив в значительной степени существующую форму поставления епископов. О признании народом поставленного епископа говорится в «Апостольском Предании» Ипполита, в котором предписывается, чтобы после поставления его весь народ давал ему поцелуй мира, так как он «достойно сделан епископом, quia dignis effectus est»[ [161] ]. Достоинство поставленного епископом заключается не в нем самом, а в избрании его Богом и в ниспослании ему даров Духа. Поцелуй мира был печатью, заканчивающей акт поставления, после которого начиналось служение. Епископ поставлялся в Церкви для Евхаристического собрания, а потому сразу же после поставления он совершал Евхаристию. До сегодняшнего дня литургический чин поставления сохранил момент признания в виде «аксиос», когда–то произносимого народом, а сейчас рукополагающим, клиром и хором.
161
Ипполит, «Ап. Предание», IV.