Ча-ча-ча
Шрифт:
Я подписала протокол и вручила его детективу.
— Теперь сержант засвидетельствует вас в нотариальном порядке, и вы можете идти.
Слава Богу!
Процедура нотариального засвидетельствования заняла еще несколько минут. Когда все было закончено, я поднялась из своего кресла.
— Теперь можно идти? — спросила я.
— Не совсем. Мне бы хотелось узнать еще кое-что.
— Да?
— Да, как это было?
— Как было что?
— Работать на такую знаменитость, как Мелани Молоуни. Бывали ли у нее постоянно кинозвезды? Встречались ли вы с кем-нибудь из великих? С кем-нибудь очень важным?
— Вы имеете в виду
— Нет, я имею в виду кого-нибудь важного, великого. Ну, понимаете, кто участвовал в программе Барбары Уолтерз [45] . — Детектив Корзини подмигнул мне и начал полировать ногти о брючину.
— Значит, вы ищете подозреваемых среди представителей шоу-бизнеса? — высказала я предположение. Я все еще не могла избавиться от мысли, что Джозеф Корзини был полицейским детективом, а не «звездным фанатом».
45
Программа новостей журналистки Барбары Уолтерз, в которой она берет интервью у знаменитых людей.
— К черту это, — рассмеялся он. — Меня интересуют пикантные новости. Что-то вроде того, о чем пишут в «Нэшенел Инквайер». Понимаете, «промывка мозгов» и все такое.
Этот человек был глуп, но мне не оставалось ничего другого, кроме как подыгрывать ему. Если я сообщу ему какую-нибудь «пикантность», может быть, он отпустит меня домой.
— Ну, один раз Мелани устроила фуршет для редакторов журналов.
— Та-ак? — У Корзини изо рта высунулся кончик языка, дыхание стало тяжелым.
— Да. Были редакторы из «Пипл» и «Интертейнмент Викли». Был также представитель «Стар».
— «Стар»? О, моя любимая газета. Они обсуждали кого-нибудь из великих на этом ленче? Ну, вы понимаете, знаменитостей?
— Я ничего такого не слышала. Больше всего разговоров было об Элистере Даунзе и о той книге, которую мисс Молоуни о нем писала. — Черт, кто меня за язык дернул? Теперь Корзини спросит о рукописи.
— Ах, да. Конечно. Я почти забыл о нем. Книги меня не слишком интересуют. Можно сказать, читатель я никакой. Я один из тех, кто любит хорошие смачные шоу по телевизору. Полчаса «Хард Копи» [46] , и я счастлив, как свинья, по уши зарывшаяся в дерьмо.
46
Программа не слишком серьезных новостей, изобилующая «жареными» фактами.
— Очень мило.
— Да, действительно. Послушайте, пока я не забыл — если кто-нибудь будет расспрашивать вас об этом деле, посылайте его ко мне.
— Что вы имеете в виду?
— Прессу. Телевидение. Всех. Они скоро наводнят весь город, как только узнают об убийстве Мелани Молоуни. Лэйтон станет настоящим зоопарком.
— И когда это произойдет? — На мой вкус, события развивались слишком бурно.
— Лейтенант Грейвз, мой босс, сегодня днем утроит пресс-конференцию. После этого наш город превратится в Мекку для газетчиков. — Детектив Корзини в очередной раз разгладил галстук.
— А этот лейтенант Грейвз будет говорить обо мне? — спросила я.
— О вас что?
— Что я обнаружила тело Мелани?
— Конечно. Это отражено в моем рапорте.
—
— Ну, не совсем обязательно.
— Мне очень отрадно это слышать. А какой следующий шаг вы предпримете в вашем расследовании?
— Наши судебные эксперты хорошенько прочешут место преступления. В наше время убийства — вотчина криминалистов. Вы понимаете, все эти анализы волосков и такое прочее. Мы, может быть, и провинциальное отделение полиции, но не отстаем от времени наравне со столичными полицейскими.
— Я в этом не сомневаюсь. — Натянуто улыбнувшись, я вспомнила, как полицейские основательно потоптались на месте преступления, уничтожив, вероятно, все улики, какие только там были. Кроме того, рукопись книги об Элистере Даунзе была у меня, и я была уверена, что в ней содержалось гораздо больше ключей к разгадке убийства Мелани, чем во всех волосках Лэйтона вместе взятых. Мне не терпелось начать читать рукопись.
— Теперь можете идти, — сказал детектив Корзини.
— Больше я вам ни для чего не нужна? — поинтересовалась я, изнывая от желания попасть домой. У меня от перевозбуждения на шее и животе выступило что-то вроде сыпи, и мне не терпелось принять прохладную ванну с овсяным отваром.
— О, правильно, вы мне понадобитесь. У вас нет алиби на ту ночь, когда убили Мелани Молоуни. Другими словами, вы не можете доказать, где находились между 11:30 вечера и 2:30 ночи. Кроме того, там повсюду ваши отпечатки пальцев. На вашем месте, мисс Кофф, я бы не уезжал из города.
— Так вы хотите сказать, что я в числе подозреваемых? Вы думаете, что это я убила Мелани Молоуни? — Сердце мое ушло в пятки, а сыпь начала нестерпимо чесаться.
— Подозреваемая вы или нет, но вы являетесь ключевым моментом этого дела. Горничные всегда становятся ключом к разгадке убийств. Вы читали интервью с горничной Сонни Ван Булоу [47] в «Каррент Аффеа»? Не знаю, что там говорят другие, но, по моему мнению, эта женщина знает намного больше, чем говорит. И вы тоже.
47
Герой шумного судебного процесса, обвинявшийся в том, что он убил свою жену. — Прим. перев.
— Мне очень жаль, что вы так думаете. Я старалась сотрудничать с вами, как только могла.
— В моих словах нет ничего личного, мисс Кофф. Но я — детектив, и моя задача — почувствовать, когда кто-то что-то недоговаривает. Спорю, что после тщательной проверки места преступления нашими криминалистами, мы узнаем, что там в действительности произошло. Вы, горничные, думаете, что знаете, как надо убирать и чистить, но вы не можете счистить волоски. Никаким образом.
— Волоски-мудаски, — пробормотала я, вставая с кресла.
— Что вы сказали?
— Я сказала: «Пожелайте вашему лейтенанту Грейвзу, чтобы он ногу сломал на этой своей пресс-конференции».
Я хотела поехать прямо домой, в Маплбарк, но последние слова детектива Корзини о том, что у меня нет алиби, что мне не следует покидать город и что я была ключом к разгадке убийства, встревожили меня. Я слишком нервничала, чтобы отправиться домой и принять ванну с овсяным отваром. Следовало что-то делать, что-то предпринимать. И наплевать на эту сыпь.