Чабор
Шрифт:
Лесной вздрогнул. В его глазах, залитых водой, плыли силуэты деревьев и кляксы пролетающих вверху птиц. Вот появилось удивлённое бородатое лицо волхва.
— Ну, вот, — донеслось до Чабора то ли из-под земли, то ли далеко из леса. — Перун тебя рази, ожил, бродяга. И ничего, хоть бы ожёг!…
Волхв, отскочивший во время удара молнии, снова подошёл ближе, присел, поднял голову витязя. Всё ещё пребывающий между мирами Чабор странно посмотрел в перепачканное кровью, но сияющее счастливой улыбкой лицо Ортая. Его лоб пересекал глубокий свежий шрам, а из окровавленного плеча волхва торчал
— Это ничего, — заметив вопрос во взгляде Лесного, ответил тот. — В спине ещё одна торчит. Сломать сломал, а вот достать не могу. Стрелы-то охотничьи, с крюком под нить…. Потом, всё потом. Сейчас главное, что мы живы. Я тут у одного вольного стрелка одолжил тебе одёжку. Он хотел нам сказать, что ему она уже незачем, да не успел. Давай-ка, брат Перунов, выбираться отсюда…
Этой ночью никто не спал на заливаемой дождём поляне. Ждали. Грядущий день мог принести как радостную весть, так и недобрую, а вместе с ней и… смерть. Дарья укоряла себя за то, что не смогла удержать мужа, и тот, покидая защищенную Хозяином Бором поляну, отправился вслед за Чабором. Она целый день не могла найти себе места, промокнув насквозь, нервно отмеряя шаги вокруг теряющего силы костра. Только к ночи, уже не чувствуя под собой ног, она присела к чудом сохраненному стараниями Водара и Берега огню отдохнуть.
В слабый огонь бросили последние мокрые дрова, оставшиеся со вчерашнего дня, и растянули рядом с костром холщовую скатерть, чтобы грозовая вода, льющаяся с неба сплошным потоком, не залила его окончательно. Завтра и скатерть, и дрова могут уже больше не понадобиться. Ортаем было строго запрещено уходить с поляны, но и без того никто бы не рискнул этого делать. Кусты и лес вокруг неё шумели людскими голосами, во мраке проплывали огни факелов, гудели, прошивая сырой воздух, горящие стрелы, будто вокруг кипел осадной жизнью большой город, а не распростирал свои объятья сырой и мрачный лес.
В тревоге и страданиях прошла страшная ночь ожидания, а утром пришли те, за кого так неустанно молились. Лицо Чабора было болезненно бледным. Тёмные круги вокруг его слезящихся глаз да впалые, отливающие мертвецкой желтизной щеки говорили о многом. Просто невозможно было поверить в то, что всего одна ночь способна так изменить облик человека…
К слову сказать, вернувшегося вместе с Чабором волхва назвать пышущим здоровьем молодцем тоже было сложно, хотя, конечно, в отличие от своего спутника, который едва держался на ногах, Ортай выглядел намного лучше. Нежные и заботливые руки Дарьи и молчаливой и застенчивой Всенежи осторожно извлекли наконечники стрел, застрявшие в худом теле волхва.
Берег, не в силах смотреть на это, стал таскать хворост, благо, теперь поляну уже можно было покидать. Огонь, голодающий всю ночь под проливным дождём, изрядно потерял аппетит и поэтому долго облизывал сырые ветки, прежде чем утолить свой застаревший голод.
Вскоре слабое пламя с треском и дымом стало выбрасывать в сырой, прохладный воздух весёлые искры, наполняя сердца людей теплом и жизнью. На набирающем силу огне быстро подоспел отвар и горячая еда. Водар и Тарина тут же принялись отпаивать полуживого Чабора…
— Пои, пои его, — обращаясь к сайвоку, кряхтел
— Назад нам пути нет, — корчась от ломоты в теле, простонал тот в ответ. — Мы пока пойдём с вами, если не прогоните…
Ортай улыбнулся:
— Прогоните, говоришь? Да ведь мы и сами, как тебе это сказать, из выгнанных, что ли. Я, почитай, половину жизни бегаю по лесам от княжеской «ласки». Те, кто со мной, — волхв с улыбкой кивнул в сторону Дарьи, — сами ещё не знают, что их далее ждёт с таким-то поводырём. Нет места тут таким, как я, при нынешней-то власти.
Мои наставники, уходя в своё время от неё в Чёрный лес, говорили: «Не срок нам сейчас… Солнце собой не согреешь. Уйдём далеко и вернёмся чрез тысячу лет, не ранее того. К тому времени придём, когда сия «лебеда» ужо станет Ярилу закрывать своей тенью. Мы придём косить её да выводить, дабы и впредь не ходил брат на брата…»
Раз им, мудрым, не срок здесь упираться, знать, и нам, сирым, не под силу, уйдём…. Много, Лесной, я тебе ещё не успел рассказать, да путь-то у нас неблизкий, ещё успею. Отсюда до Припяти идти не пядь, а нам идти ещё и за Припять — в те места, что родят в веках чёрную быль. Пока она ещё в далёком грядущем, и время ей явиться только на том самом пороге возвращения Старых волхвов…
Подошла Тарина. К её чистому лицу прилил румянец смущения.
— Я так боялась за тебя, — прошептала она Чабору и присела рядом, — если бы ты не вернулся, я бы… мы бы все умерли. Этот колдун никого бы не пощадил...
— Э-э-э, — тихо махнул рукой Чабор, — я тебя от любого колдуна уберегу, только позови.
Царевна побледнела и, нежно посмотрев в глаза того, кто был ей так дорог, поцеловала его. Теперь она была уверена в том, что её судьба и единственное желание — это быть рядом с ним. Чабор же в этот миг не особенно утруждал себя какими-либо мыслями.
Он вдруг почувствовал, что ради ещё одного поцелуя Тары готов сейчас сразиться хоть с тремя колдунами…
* Автор книги от лица своего рода высказывает глубокую признательность тем, кто имеет в себе Силы разбудить уснувший от морока народ и восхищается тем, кто даже в это время не дал себе «уснуть».
А.В. Войтешик
*Версия правки книги от 17 февраля 2015 года
Книги из этой серии:
«Чабор», «Посох Времени», «Верю Огню», «Дай мне руку, брат»…
Отзывы о книге высылайте на электронный адрес:
notes
Примечания