Чабор
Шрифт:
— Я не гад.
— Га-а-ад! — протянул сайвок. — Те тоже часто прикидываются дохлыми.
— Ладно тебе. Куда дальше?..
Они снова побежали. Из пересекаемых боковых ходов всё отчётливее нарастал какой-то странный шум. Чабор не строил догадок о том, что это могло быть, ведь здесь, под землёй, Водар был его глазами.
Наконец сайвок остановился:
— Сдаётся мне, — тяжело дыша, сказал он, — мы пришли…
И вдруг впереди них появилась неровная цепочка огней. Чабор закрылся от ударившего болью в глаза света руками и упал на колени. Вокруг метались чьи-то расплывчатые
— Стойте где стоите!
— Всё, — тихо и обреченно заключил Водар. — Точно пришли. Куда стремились, туда и ввалились…
Их схватили, связали, а на глаза надели повязки. Затем долго водили по коридорам, пока не усадили у какой-то стены. Когда же захватившие их существа, освободив пленников от верёвок, удалились, не решающийся пока снимать повязку Чабор тихо спросил:
— Водар, ты здесь?
— Куда ж я от тебя денусь? — неохотно отозвался сайвок где-то справа.
— Хорошо, — успокоился юноша, — хоть вместе.
— Куда уж лучше, — съязвил сайвок. — Знаешь, как у нас говорят? «Кто к «горным» попадёт, тот навеки пропадёт».
— А кто эти «горные?»
— Сайвоки…
— Простые сайвоки?
— Да не простые, а горные сайвоки. Потому их так и зовут. — Водар тяжело вздохнул, представляя ужасные картины пыток и истязаний, в которых «горные» были большие умельцы.
— Может, — рассуждал вслух Чабор, — не такие уж они и лютые?
— Лютые, ты не сомневайся.
— Ну, — достаточно смело заявил юноша, — коли так, ведь и мы с тобой не лыком шиты.
— Гляньте, — хихикнул Водар. — Тоже мне герой сыскался. Да если каждый второй «горный» тебе в лоб по шелобану треснет, тебе на пять голов до смерти хватит…. Он ещё пыжится. Знал бы ты, куда мы попали. Хотя, конечно, Чаборушко, может быть, за твоим худым армяком я просто не рассмотрел богатырских плеч да мясистых рук. Сиди уж, вояка…
— Зря потешаешься, — пропустив мимо ушей колкости в свой адрес, спокойно ответил Чабор. — Раз меч оставили, может, ещё поживем, а?..
ЛАРЬ 2 "ВЕРШИНА" КЛУБОК 1
ЛАРЬ 2. ВЕРШИНА
КЛУБОК 1
— Пресветлый асур, к тебе дочь.
— Которая? — не отрываясь от бересты, присланной из Светлого города, спросил Вулкан.
За спиной Уступа, придверного стражника, появилась Божена. Она безцеремонно вытолкала застывшего у дверей молодца за порог и тут же плотно закрыла за ним дверь.
— Отец, — прозвенел медью её властный голос, — ты должен наказать Кратора.
Верховный Родомысл веров, чью голову никак не покидали тревожные вести, присланные из Свентограда, наконец оторвал взгляд от рядов ч'eрт[i]на бересте и удивлённо спросил:
— С чего это вдруг?
— Он назвал меня гусыней и выставил с кухни, как служанку.
Вулкан вскинул вверх брови:
— Ах, во-от ты о чём? А скажи-ка ты мне, дорогая моя дочь, что тебе было делать на дворцовой кухне? Она ещё смеет жаловаться. Это тебя бы мне впору наказать. Додуматься только…
— Отец, я просто хотела в День Воина устроить угощение к празднику, — начала оправдываться Божена.
— Угощение?! —
— А что — не сдавалась асурова дочь, — скажешь, мама тебя в молодости сладостями не баловала?
— Так то меня, а то войско, — с напускной злостью ответил царь народа веров, где-то в глубине Души просто ухохатываясь над выходкой дочери.
— Пусть я не права, — наконец признала ошибку Божена, — но нельзя же, как служанку. Отец, я ведь…
— Хорошо, хорошо, — не дал ей договорить сердобольный родитель, — я поговорю с ним серьёзно и обстоятельно…
— А он ещё и позавчера меня обидел, этот медведь…
— Не хочу даже слушать, — отмахнулся асур. — Вот отдам тебя за него замуж, сразу помиритесь. …Только мне и дел осталось, как выслушивать подобное каждый день.
— Замуж?! За Кратора?! — задыхаясь, вскричала царевна. — Да скорее я… мне… — она вдруг села на ступеньку у трона и, уткнувшись в ладони, заплакала.
Наверное, стоит сказать о том, что над родомыслом Вулканом не имело весомой власти такое понятие как страх до тех пор, пока он в первый раз не увидел плачущей одну из своих дочерей. Поэтому в данный момент он тут же сорвался с места, присел рядом с Боженой и принялся её успокаивать.
В дверь тронного зала снова постучали. Царь Родов веров вздохнул, поцеловал дочь, быстро взобрался на трон и спросил нарочито лениво, будто сидел здесь, не вставая, целый день:
— Что ещё?
Дверь распахнулась, вошёл придверный. Украдкой бросив взгляд на заплаканную дочь правителя, он громко объявил:
— Пресветлый асур, к тебе дочь!
Он сделал шаг в сторону, пропуская в зал Мирославу, вторую дочь Вулкана. Едва она вошла, как тут же резко повернула придверного лицом к выходу и, подобно явившейся ранее Божене, безцеремонно вытолкала его прочь.
— Отец! — обратилась Мирослава к отцу, — Ратибор не разрешает моим воинам брать из оружейной луки!
— …А на кой они тебе? — повторно озадачился Вулкан.
— Стрелять! — непонимающе ответила Мирослава, растерянно глядя на заплаканную сестру.
— Да ну? — колко выдохнул родитель. — А я думал — так просто, поиграть…. Ты ведь знаешь, что я тебе скажу по этому поводу? Твоим воинам должно думать, как детей рожать, а не как в штоурмвоев[iv] с асуровой дочерью играть. Рожать воинов от воинов — вот для девок доброе дело, а по горам бегать, как козы, да от работы отлынивать, потакая заигравшейся царевне — это никуда не годится. Так что я Ратибора за бдительность и сохранность нашего оружия ещё и награжу. Это ж надо, а?! …Нет, конечно, за Отечество стоять — дело святое, но ведь — слава Богам — есть кому это и без вас делать. Оно давно бы пора Ратибора отметить за старания, да всё недосуг за жалобами дочерей.