Чаганов: Война. Часть 3
Шрифт:
– Кхм-кхм,- Черчилль положил окурок погасшей сигары в пепельницу,- по данным, полученным моим военным кабинетом, армия генерала Фрера, на которую делает ставку генерал Вейган, всё ещё находится в процессе формирования и сосредоточения, она ещё даже не выступила. События развиваются слишком быстро, ситуация в которой принимался план изменилась, поэтому чтобы наши войска не попали в окружение они должны были отступить в сторону Арраса и Азбрука...
– При этом оголив фланг 1-ой французской армии у Лилля?- горько усмехается Рейно.
– Я думаю, что сейчас не время заниматься взаимными упрёками. Сегодня 24 мая, новый реалистичный план, исходящий из реальной обстановки нам жизненно необходим. Немцы усиливают давление, их механизированные части вышли к морю, захватив Булонь
– Что же мы можем сделать, господин премьер-министр?- хрипит Рейно.
– В первую очередь, перестать мечтать о контрударах и прорывах на юг к Сомме для соединение с основными силами, растрачивая наши и так небольшие силы, а начать быстрый и планомерный отход в направлении к Дюнкерку. Организовать на подступах к нему крепкую оборону на широком плацдарме, уплотнив боевые порядки за счёт сокращения фронта. Прикрыть с воздуха Королевскими военно-воздушными силами, которые будут действовать с наших аэродромов. Флот станет поддерживать группировку огнём корабельных орудий и снабжать её всем необходимым, но для этого надо будет также деблокировать Кале на юге и ни в коем случае не сдавать Остенде на севере. Наша упорная оборона на плацдарме сорвёт планы Гитлера, так как не даст ему возможность разбить Союзные войска по частям, оттянет значительную часть войск от основного фронта на юге, без которой немецкое наступление станет очень рискованным.
– Вы считаете это реальным?- в глазах Рейно блеснули слёзы.
– Я убеждён в этом,- прорычал Черчилль.
Испания, Альхесирас,
Вилла Канариса.
2 июня 1940 года, 09:00.
– Прошу вас, господа, присаживайтесь...,- адмирал, не обращая внимания на сильную головную боль, вызванную длительным перелётом, дружелюбно кивает в сторону круглого стола, заваленного картами и фотографиями.
Рыжая такса, дремавшая на подстилке у закрытой французской двери на лоджию, напротив встречает вереницу мужчин с военной выправкой в белых костюмах сдавленным рычанием.
– ... Фюрер направил меня сюда потому, что придаёт захвату Гибралтара первостепенное значение...
'А если точнее, то просто сорвал на мне своё раздражение замедлением наступления на фронте'.
– ... Он ждёт от меня оценки тех разведывательных данных, что вы собрали за последнее время и рекомендаций по составлению плана операции. Майор Лемке, что нам известно о численном составе гарнизона Скалы? Не вставайте.
– Его состав можно лишь оценить, господин адмирал,- поднимает голову помощник начальника отдела разведки Абвера,- по завозу продовольствия, воды и визуальным наблюдениям. В настоящий момент в тоннелях, галереях и укрытиях предположительно находится до 10 тысяч человек, причём имеется возможность разместить до 16 тысяч человек с годовым запасом продовольствия. Достоверно известно о 52-х тяжёлых пушках. На узкой полоске земли между материком и Гибралтаром находится аэродром, на котором постоянно дежурит звено истребителей. В данный момент англичане ведут переговоры с Хунтой чтобы арендовать дополнительный участок для удлинения взлётно-посадочной полосы, видимо для промежуточных посадок тяжёлых бомбардировщиков. У пролива, сменяя друг друга, курсирует один линейный корабль или линейный крейсер с кораблями сопровождения, периодически заходящие в порт. Ими также ведутся переговоры о возможности захода кораблей в порт Альхесиреса в интересах расширения морской группировки. Исходя из общих соображений, для штурма Скалы мы должны сосредоточить в её окрестностях по крайней мере пехотный корпус, имеющий в своём составе одну горно-стрелковую
– Мы можем рассчитывать на помощь Хунты в борьбе с республиканцами, не так ли?
– ... Так точно, господин адмирал, но тут также имеются сложности. Во-первых, в составе Хунты имеются выразители интересов не только наших интересов, но и интересов итальянцев, как, например, Примо де Ривера, но и даже открытые англофилы. Из восьми генералов в полной мере мы можем рассчитывать на поддержку, пожалуй, лишь генерала Молы...
– А во-вторых?
– ... Это проблема Канарских островов. Если Хунта поддержит нас в вопросе захвата Гибралтара, то англичане без сомнения тут же оккупируют их. Не говоря уже о том, что они могут полностью перекрыть Хунте морскую торговлю, лишив их зерна и жидкого топлива. Канарис согласно кивает головой:
– Ну хорошо, ваша точка зрения мне понятна, кто-то ещё хочет высказаться? Прошу, подполковник, вы, кажется, специалист по фортификации?
– Так точно, господин адмирал, подполковник Микош,- на поднявшего с места офицера тут же зарычала такса.
– Тихо, Чарли,- Канарис берёт таксу на руки,- продолжайте сидя, подполковник.
– ... Я хотел бы просто уточнить наряд сил для штурма крепости. Кроме пехоты нам потребуется, как минимум один инженерно-строительный и два сапёрных батальона. С инженерной точки зрения наиболее трудным для штурма является узкий участок, соединяющий Скалу с материком, где расположен аэродром. Англичане могут быстро заминировать его, а пулеметы и артиллерия не позволят нашим сапёрам приблизится к нему. Также обрывистые склоны Скалы и почти полное отсутствие подходящих площадок затрудняют проведение операции с привлечением парашютистов и планеров. Ещё я хочу обратить ваше внимание, господин адмирал, что иберийская железнодорожная колея в Испании шире, чем во Франции, это может создать нам дополнительные трудности в логистике.
– Спасибо, подполковник. И всё же, господа, несмотря на высказанную вами точку зрения, геополитические соображения требуют от нас немедленно начать детальную проработку плана операции.
Италия, Рим, площадь Венеции.
10 июня 1940 года, 16:00.
– Воины, сражающиеся на суше, на море и в воздухе,- высокий голос дуче, усиленный и странно искажённый динамиками, установленными под узким балконом дворца, заполняет собой весь овал площади,- чернорубашечники революции и легиона, мужчины и женщины Италии, всей империи и королевства Албании, слушайте! Час, отмеченный самой судьбой, пробил в небе над нашей страной; час окончательных решений. Мы вступаем в ряды тех, кто сражается с реакционными и плутократическими демократиями Запада...
Муссолини делает паузу, чтобы переждать взрыв восторга, вспыхнувший в гуще толпы.
– ... Всегда препятствующими нашему поступательному продвижению вперёд и так часто угрожавшими самому существованию итальянского народа... Когда обретаешь друга, то в соответствии с нормами фашистской морали, идёшь с ним рука об руку до самого конца, как мы с Германией, с её народом, с её победоносными вооружёнными силами. В третий раз в своей истории пролетарская и фашистская Италия прочно стоит на ногах, как никогда сильная, гордая и единая...
Дуче незаметно смахивает навернувшиеся слезы.
– ... Нас объединяет единственный и категорический лозунг. Он уже витает в воздухе, воспламеняя сердца от Альп до Индийского океана, этот лозунг выражен одним глаголом- побеждать. И мы будем побеждать, обеспечивая продолжительный, основанный на законности мир Италии, Европе и всему земному шару. Народ Италии, к оружию! Прояви свою храбрость, свою стойкость и своё достоинство!
Чёрная толпа, как один, выбрасывает руки вперёд в римском приветствии.