Чаганов: Война. Часть 3
Шрифт:
– Если комендант осаждённой крепости начинает говорить о её возможной сдаче, то защитникам становится понятно, что её дни сочтены. Вы, конечно, в своём праве задавать подобные вопросы, просто я опасаюсь, что не согласные с вами парламентарии могут отправить ваше правительство в отставку, а шаг к деморализации страны уже будет сделан. Поэтому я прошу вас заручиться поддержкой вашего запроса хотя бы у лидеров парламента Жаннене, Манделя и Эррио, которые находятся в двух милях отсюда в Бриаре.
– Пожалуй вы правы,- глаза француза растерянно забегали по сторонам,- попробую связаться с ними.
В тесной гардеробной, где
– Это неслыханно, какое право он имеет вмешиваться в действия французского правительства?- брызжет слюной маршал Петен.
– Но его слова разумны,- растерянно бормочет премьер, сжимая в потной ладони телефонную трубку.
– Черчилль готов воевать с немцами до последнего француза,- наступает на него Веган,- что ему наши города, которые в этот момент разрушает Гитлер. Не можете принимать ответственные решения, подавайте в отставку.
– Что ж, а это неплохая идея, я звоню Жаннене и прошу об отставке правительства... Телефон не работает,- Рейно с недоумением смотрит на трубку.
– Господа,- в фоей появляется Черчилль с сопровождающими,- насколько я понял мнения у вас разделились. К сожалению, у меня нет времени дожидаться пока французское правительство заручится поддержкой своего парламента и подготовит формальный запрос к британскому кабинету. Меня ждут неотложные дела в Лондоне. Впрочем, мы живём в век телефонной и телеграфной связи...
– Мы проводим вас, господин премьер,- облегчённо выдыхает Рейно, не поняв сарказма гостя.
– Спасибо за ваш визит,- французский премьер машет рукой Черчиллю, стоящему в проёме пассажирского люка 'Фламинго', который, прищурившись, смотрит поверх его головы, в сторону замка.
Дверца хлопает, гудят двигатели и лайнер, качнувшись, начинает разбег.
– Что происходит, как вы смеете?- кричит Рейно, когда ему и его сопровождающим преграждают путь рослые английские коммандос,- здесь французская...
– Маршал Петен, генерал Вейган, адмирал Дарлан, маршал Барратт,- вперёд выступает их командир, невысокий подполковник, из-за его спины слышатся сухие щелчки винтовочных затворов.- вы арестованы, предлагаю добровольно сдать оружие если оно имеется.
Потрясённые французские военные завороженно смотрят, как около взвода англичан занимают оборону вокруг их самолётов, достают ящики с патронами, устанавливают ручные пулемёты, а другие с револьверами в руках деловито укладывают на траву их адъютантов и секретарей. Махнув, стоящим рядом бойцам, подполковник достаёт ракетницу и в небе аэродрома зажигается зелёный огонёк.Через несколько секунд со стороны замка в ответ также взлетает зелёная ракета.
– Первое отделение прикрывает, остальные по машинам!
Через четверть часа три тяжёлых машины оказываются в воздухе, где их, нарезая восьмёрки, поджидали истребители. Оставшись один посреди пустого аэродрома, Рейно обессиленно опускается на колени, закрывает голову руками и даёт волю чувствам.
– Господин премьер,- из остановившегося рядом автомобиля доносится голос де Голля,- всё готово для вашего выступления по радио.
Москва, завод 'Темп',
Большая Татарская, 35.
30 июня 1940 года, 12:00.
'Надо закончить с номинантами на Сталинские премии,- пододвигаю к себе бумаги, захваченные из Кремля,- так, Технические науки...
– Отлично, что зашла,- в кабинет заглядывает Оля,- нужен твой совет. Кому, считаешь надо дать Сталинскую премию первой степени по медицине Мальцевой за тубазид или Мальцевой за пенициллин?
– Великому Чаганову за наше счастливое будущее,- супруга, дурачась, хватает стопку бумаг со стола и намахивается на меня.
– Всё-всё, Ермольевой, согласен. А теперь серьёзно, кого думаешь рекомендовать в области биологии?
– Конечно Энгельгардт, тут и думать нечего,- не задумываясь отвечает супруга.
– Я тоже так думал, но как-то у него дело туго идёт. Скоро будет два года, как он возглавил Институт генетики, а из результатов только экспериментальное подтверждение того, что ДНК является носителем наследственности. На западе об этом давно известно.
– Известно-то известно,- взрывается Оля,- а доказать этого они не смогли, несмотря на лучшее, чем у нас, техническое оснащение и большее число учёных этим занимающееся.
– Это ещё почему у них лучше техническое оснащение? А электронный микроскоп у западных учёных в лаборатории есть? Нет. А времяпролетный масс-спектрометр с лазерным испарением биоматериала? Тоже нет. Или может быть вычислительная техника у них на каждом шагу? Опять нет. О 'меченых атомах' я вообще молчу...
– Так всё перечисленное у Энгельгардта появилось только два месяца назад. Ты считаешь этого времени достаточно, чтобы люди научились работать на таком сложном оборудовании? А почему ты не говоришь о резиновых перчатки, микродозаторах, чистых веществах и реактивах?
– Потому что считал, что всё это у генетиков есть. Надо было говорить вовремя и всё бы было. На первых порах купили бы в Америке. Ни оборудования у них не хватает, а знаний и амбициозной цели.
– Как же всё запущено,- вздыхает супруга,- ты просто не понимаешь сложности задач, стоящих перед биологами и биохимиками. Некоторые объекты, с которыми им предстоит работать, на несколько порядков меньше, чем транзисторы в микросхемах, что будут доступны в следующем столетии, а чистота используемых материалов должна быть, по крайней мере, не хуже...