Чакра Кентавра (трилогия)
Шрифт:
— Все! Хватит с меня всей этой чертовщины — пернатой, двуногой, видимой и невидимой! Хватит с меня похищений младенцев! Собирай пеленки, я отправлю тебя с Ю–юшкой на Марс, там у нас небольшой исследовательский оазис. Пересидите несколько дней, пока я не придумаю, куда вас понадежнее упрятать.
— А почему — на Марс?
— О, дьявольщина, да только потому, что это — пока единственное известное мне место, куда еще не добрались крэги. На Земле, как ты помнишь, уже угнездился их венценосный стервец. Непонятно только, как
— Боюсь, что ты ошибаешься. С тем же успехом это пернатое отродье, как назвал их король Алэл, могло обосноваться и на Марсе — ты ведь рассказывал мне, что это пустынная и практически неисследованная планета. Самое подходящее место, ведь им даже не требуется воздух, чтобы дышать; чуточка света и тепла где-то между снегом и кипятком.
— Нам бы такую приспособляемость, — буркнул профессиональный космолетчик. — Мы бы уже всю Солнечную к рукам прибрали. А если бы к тому присовокупить вашу способность к перелетам… Ох. Я только сейчас сообразил, что только один корабль мог доставить крэгов на Землю.
— Какой?
— Твой, душа моя. Твой, и как раз перед тем, как тебе пришла на ум блистательная фантазия заарканить “звездных волков”.
— Нет, это невозможно, — решительно возразила принцесса. — Крэги не способны на перелеты через НИЧТО, и нам приходилось опускаться на все планеты, какие только попадались нам па пути, чтобы доставить их к месту вечного покоя. К твоей Земле мы даже не приближались. И потом, как они могли бы спрятаться на все время наших путешествий? Ведь они не обладают даром невидимости.
— Много ты знала об их способностях, когда… О, прости. Я не должен был напоминать.
— Не извиняйся, что было, то было, и, слава древним богам, это больше не стоит между нами. А что касается невидимости — что спорить? Спросим у Кукушонка.
Кликнули Кукушонка, несшего бессменную вахту в детской — тот подтвердил, что способность скрываться от человеческого взора им недоступна, потому что не нужна. В ответе чувствовался привкус прирожденного высокомерия, которого и сам Кукушонок, по всей видимости, не заметил.
— Трудно представить, что на такой густо заселенной планете, как наша, крэги существовали с незапамятных времен и никто их не заметил, — задумчиво проговорил Юрг.
— Этого и не могло быть — ведь если какая-то дружина уже посетила созвездие Костлявого Кентавра, то эта карта должна была навсегда исчезнуть из всех магических колод и уж никак не могла выпасть на долю Асмура. Так что когда мы приблизились к вашему Солнцу, крэгов на Земле быть не могло.
— Тогда кто же? После тебя в Пространство уходил только корабль Иссабаста!
— Нет. Ему не могла выпасть вторично карта Кентавра. Исключено.
— Тогда остается предположить жутковатую штуку — что во Вселенной существует какое-то гнездовье этих дьяволов и Джаспер — всего лишь один из подчиненных ему
— Скорее всего, это так и есть, и вряд ли они до сих пор не решили проблему своего передвижения…
— Да уж, такая сволочь вряд ли останется безлошадной. Но как же тогда быть с вашей безопасностью, малыши вы мои?
— Да никак, мой доблестный эрл. Мы остаемся здесь.
— Чтобы тебя зацапал этот королек?
— Ну он свободно мог проделать это при нашей встрече. Нет, муж мой, любовь моя, поверь мне: если мне и придется искать защиты и убежища, то в первую очередь я обращусь к Алэлу. Я не видела его лица, но знаю твердо: это мудрый, бесстрашный но, похоже, несчастливый король. И, успокойся, в довольно преклонных годах.
— Знаем мы этих старичков… Между прочим, если ты не заметила на нем крэга, то как же он тебя видел?
— Не знаю. Может быть, с помощью какого-то волшебства, а может быть… Нет, это невероятно. Такое не пришло мне даже в голову.
— Ты хочешь сказать, что он, а возможно, и весь его островной народ не потеряли зрение тогда, в Темные Времена?
— Не знаю, не знаю… Проще всего было бы спросить прямо у него, но… Он не пригласил меня в свой дом.
— Значит, ты и найти-то его не сможешь?
— Ну почему же. Он сказал: “Ты же видела мою лодку” — то есть мне есть куда направиться, если я решусь перелететь через НИЧТО.
— Ага, и врюхаться в кучу рыбы или, что гораздо хуже, очутиться под градом стрел.
— Нет, я уверена, что это мирный и дружелюбный народ. Ну скажи, ты представляешь себе короля, который вот так, без всякой охраны, отправился бы на убогой лодчонке навстречу непрошенным чужеземцам?
— Псих, пацифист или колдун.
— Насчет последнего — да, он что-то говорил насчет пяти подвластных ему стихий. Но с чародейством — как с оружием: всегда рискуешь наткнуться на мага, который выше тебя в колдовской иерархии. Нет, что касается волшебства, то тут он рисковал. Представляешь себе, если бы на моем месте оказался какой-нибудь всемогущий проходимец вроде Кадьяна? И все-таки король Алэл в одиночку отправился защищать свои владения. Знаешь, это вызывает уважение.
— Ну допустим, — нехотя уступил Юрг. — И как же он защитил этот остров от тебя?
— А никак. Он отдал его мне в ленное владение.
— Что, за красивые глаза?
— О, древние боги, ты неисправим. Король Алэл сказал, что сам выберет что-нибудь из того, что мне не очень нужно.
— Так, значит, в следующий раз надо прихватить с Земли побольше ярких бус, зеркалец и огненной воды.
Она не заметила шпильки в его реплике:
— О, зеркала — это самая диковинная вещь на Джаспере, они ведь по Уговору с крэгами были запрещены. А огненная вода — к чему она? Алэл сам может совокупить огонь и воду, раз уж эти стихии ему подвластны.