Чалдоны
Шрифт:
— Пой и веселись, пока не обошла кольцо жизни…
Запали его слова Найдёнке в душу. Давай бабушку Обрадушку пытать:
— Бабушка, у меня есть кольцо жизни?
— У всех оно есть, и у тебя — тоже.
— А где оно?! — повертела ручонками Найдёнка…
— Никому не дано его увидеть или на палец надеть. И не каждому судьба обойти свое кольцо жизни.
— А я обойду! — подбоченилась храбрая девчушка и решила убежать из дома, когда бабушка погасит лампу. Ждала, ждала и уснула. Бабушка Обрадушка и наворожила ей сон…
…Убежала
— Помоги обойти кольцо жизни!
— Иди куда глаза глядят, — проскрипел ворон. — Вот и обойдешь.
Шла она, шла куда глаза глядят и пришла в царство Весны уже взрослой девушкой: коса длинная, брови подковой. Кругом — цветы, пчелы, молочные реки и кисельные берега. Около деревни встретила молодого крестьянина в новеньких лаптях. Понравились друг другу и сыграли свадьбу. Муж оказался старательным, но жестоким. Сам себя не щадил и других не жалел. Мечтал разбогатеть и окрестные земли скупить, но за что ни возьмется — овчинка выделки не стоит.
Отправилась как-то Найдёнка к реке молока набрать, вспомнила про свое кольцо жизни — ноги сами понесли, куда глаза глядят. Шла, шла с полным ведром молока и пришла в царство Лета, а навстречу муж:
— Где так долго была?
— За молоком на реку ходила.
— Лучше бы киселя начерпала, — буркнул муж. — Надоело молоко.
Зашла в избу, а там бесштанная команда плачем заходится, есть-пить просит. «И когда столько успела нарожать?!» — горько удивилась Найдёнка. Посмотрелась в зеркало и увидела перед собой изможденную, с усталыми глазами женщину. Волосы подрезаны, одета бедно. Давай щи варить, пеленки стирать, одежонку штопать. Бесштанную команду умыла, переодела в чистое, накормила-напоила и спать уложила. Села на скамейку передохнуть.
Муж раскричался на всю деревню:
— Чем сиднем сидеть, оглобля ты ходячая, сходила бы в лес, ребятишкам ягод нарвала.
Отправилась в лес, нарвала полную корзину ягод, пошла домой, а ноги опять понесли куда глаза глядят.
Шла, шла и пришла в царство Осени. Посмотрелась в озеро, и жаль себя стало: лицо изрезано глубокими морщинами, глаза выцвели, ноги изогнулись колесом. Глянула из-под ладони в поле, а на нем ненаглядный муж и уже взрослые дети пустоколосую пшеницу серпами жнут и снопы вяжут.
— Где так долго была? — налетел с кулаками муж. — День год кормит, а ты шляешься…
— Забыл, что ли, по ягоды в лес отправлял? — обиделась Найдёна и сунула ему под нос корзину. — Разуй глаза, обуй ноги…
Ну ладно. Жили они, опять жили. Молоко пили, смородиной заедали. Муж надорвался на полевых работах и помер, так и не разбогатев. Без хозяина в семье лада не стало. Дети выгнали мать на улицу.
Собрала она букет поздних диких гвоздик, положила на могилу мужа, погоревала и пошла, куда глаза глядят.
Шла, шла и пришла
— Обошла свое кольцо жизни?
Посмотрела на деревянного конька, узнала родной дом.
— Обошла, — прошамкала счастливая Найдёна. — Теперь и умирать не страшно.
Взмахнул крыльями ворон и взмыл в небо… Тут же развалины превратились в светлый домик, а сугробы — в зеленую травку. Увидев ее, деревянный конек на крыше от радости всплыл на дыбы и заливисто заржал…
Проснулась Найдёнка, солнышко в окна ручьями льется. Выскочила в ограду — бабушка Обрадушка цыплят просом кормит. Дунула на внучку, выветрила из ее памяти ночные горести-печали, ласково сказала:
— Ты не спеши расти-то, побудь подольше маленькой…
И надела ей на пальчик оберег — волшебное колечко счастливой судьбы.
ЛЕСНЫЕ МУЖИЧКИ
Шел по тропе медведь. День был жаркий! Захотел косолапый пить. Видит, стоит посередке лета береза: листья широкие, ветви зыбкие, платье белое. Подошел и рявкнул:
— Береза, дай соку напиться!
— Поздно пришел, дедушка, — отвечает ласково та. — Его еще в мае лесные мужички весь выпили.
Не поверил. Давай березу когтями драть, сладкий сок добывать. Испластал всю, а питья так и не добыл.
Осерчал и пошел войной на лесных мужичков:
— Я покажу им, как чужой сок пить! По ветру развею их развысокий терем, будут знать…
Пригорюнилась береза. Зыбкие ветви обвисли, широкие листья увяли.
Бежали мимо лесные мужички, услышали ее плач. Подбежали и остолбенели:
— Это кто же, березонька, твое белое платье в ленты испластал?!
— Косолапый дедушка приходил, сок требовал, — печально вздохнула береза. — А где я возьму, если вы еще в мае его весь выпили?
— Не кручинься, кормилица, — успокоили лесные мужички. — Залатаем твое платье…
Побежали к серому зайке на опушку — белые лоскутки и нитки клянчить.
Тот подбоченился и говорит:
— Нет у меня белых лоскутков и ниток. Вот буду на зиму шубу шить, тогда и приходите, может, что и выкрою.
— Как же мы придем, если наш развысокий терем золотым листопадом заметет, жгучим инеем высеребрит? — заволновались лесные мужички.
— Ничем помочь не могу, — отрезал серый зайка и, ухмыльнувшись, посоветовал: — Ищите белую ворону, она выручит.
Бросились лесные мужички искать белую ворону. Искали-искали, искали-искали, так и не нашли. Хотели уж было назад поворачивать. Смотрят: на макушку сухостоины сел черный ворон. Упали перед ним на колени и взмолились:
— Скажи, где живет белая ворона? Рваное платье березе за латать надо, а белых лоскутков и ниток нет.