Чарли Бон и Пустынный волк
Шрифт:
— Ты собираешься рассказать им о прошедшей ночи?
У Мисс Инглдью от волнения участится пульс, и она с грохотом поставила на стол четыре тарелки с кукурузными хлопьями:
— Что случилось прошлой ночью?
Эмма села в кресло и подробно описала светящегося мальчика, каменного человека и пылающий меч. Двум взрослым понадобилось какое-то время, чтобы переварить эти новости. Они, молча, допили кофе, после чего Патон обратился к Эмме с просьбой:
— Повтори, пожалуйста, все с самого начала и со всеми подробностями.
Эмма не спеша повторила свой рассказ,
— Как Вы думаете, что все это значит, Мистер Юбим? — Оливия была уверена, что Патон знает обо всем на свете и разбирается во всех сложных вопросах.
— Что это значит? — он растерянно потер подбородок и развел руки в стороны, — я не знаю, Оливия.
Но девочку это ничуть не обескуражило:
— Бьюсь об заклад, что Вы знаете. Должны же Вы иметь хоть какое-то мнение по этому поводу.
Патон улыбнулся:
— Да, пожалуй, есть одна догадка. Понимаешь, отец Чарли…
— Я так и знала, что это как-то связано с Чарли! — перебила его Оливия.
— Пожалуйста, дай договорить Мистеру Юбиму, — пристыдила ее Эмма.
Подруга смущенно умолкла.
— Спасибо тебе, — Патон подмигнул Эмме, — как я уже сказал, отец Чарли вышел из транса, под чарами которого он пребывал десять лет. Это вывело из себя некоторых людей, особенно тех, кто наложил на него заклятье забвения. Для такого страшного поступка, несомненно, была причина. Мы всегда предполагали, что таким образом Иезекииль Блур отомстил за несчастный случай, в результате которого он оказался пожизненно прикован к инвалидной коляске. Но теперь, когда племянник рассказал мне о том, как родители Азы Пика обыскивали его старый дом в поисках некой шкатулки, я убежден в том, что Лайелла Бона наказали за то, что он отказался отдать им ее содержимое.
— Но как это связано со странными событиями на улице Пимини? — спросила Оливия.
— Вот мы и подошли к самому главному, дорогая, — продолжил Патон, — теперь, когда Лайелл очнулся, кто-то пытается пробудить к жизни кудесников, живших на этой улице и воспользоваться их колдовством.
— Вот это да — а — а, — Оливия задумчиво налила молоко в кукурузные хлопья.
— Они каким-то образом заполучили этого маленького мальчика Эрика и заставили его на себя работать, — Мисс Инглдью сунула в тостер нарезанные кусочки хлеба, — Венеция — внучатая тетя Чарли вышла замуж за Шеллхорна только для того, чтобы наложить лапу на бедного ребенка.
— Я собираюсь провести расследование, — объявила Эмма, — хочу узнать, для кого предназначен меч.
— Для рыцаря, — объяснил ей Патон, — Алого рыцаря на мосту.
— Вы уверены в том, что это был Алый рыцарь? — уточнила она.
— Не могу сказать наверняка.
— В любом случае я хочу встретиться с женщиной — кузнецом, — Эмма выглядела очень решительно, — похоже, что она — единственный добрый и хороший человек, живущий на улице Пимини.
— Мы пойдем туда вместе, — твердо заявила Оливия.
Мисс Инглдью захотела, чтобы Патон сопровождал девочек:
— Мне страшно представить, что они идут совсем одни по этой страшной улице.
Юбим бросил мрачный взгляд за окно:
— Солнце уже
Дагберт пытается утопить Эмму и Оливию.
Мисс Инглдью неодобрительно покачана головой и сказала, что сама пойдет в Чайную лавку, если они не вернутся домой в течение получаса.
Эмма и Оливия с молниеносной скоростью проглотили свой завтрак, поспешно переоделись и покинули книжный магазин. Они так торопились поскорее найти загадочную создательницу меча, что даже забыли причесаться, что для Оливин было просто неслыханно.
Улица Пимини в этот час была тиха и безлюдна. Девочки шли по направлению к Чайной лавке, как вдруг услышали за собой чьи-то шаги, и неприятный голос спросил:
— Что вы здесь вынюхиваете?
Они развернулись и увидели Дагберта Эндлесса. Мальчик подошел к ним поближе:
— Что вы здесь делаете?
— Тебя это абсолютно не касается, — резко ответила Оливия.
— Может это и не мое дело, но мне хотелось бы получить ответ, — аквамариновые глаза Дагберта настойчиво переходили с Оливии на Эмму, — итак, я вас слушаю.
— Собственно говоря, мы пришли сюда, чтобы купить чайник, — Эмма старалась говорить естественно.
Дагберт посмотрел на нее с сочувствием:
— В воскресенье? Сегодня все магазины закрыты. Придумай что-нибудь другое.
— Мы не обязаны перед тобой отчитываться! — рявкнула Оливия.
Дагберт пронзил ее неприязненным взглядом:
— Может, ты хочешь передумать, перед тем как нарвешься на неприятности?
Она стиснула губы так, что ее рот превратился в жесткую прямую линию.
— Ладно, сама напросилась, — Дагберт посмотрел на решетку водосточного люка, вмонтированную в брусчатку дороги у девочек за спиной. Его насмешливое лицо стало холодным и сосредоточенным.
Неожиданно снизу послышалось бульканье. В следующую секунду под мощным напором воды тяжелый люк с лязгом подбросило вверх, а из образовавшегося отверстия вырвался грязный фонтан и облил девочек с головы до ног.
С криками и визгом они побежали мимо решетки водостока вверх по улице по направлению к Чайной лавке, но это не помогло. Повернувшись вспять, скручиваясь в водовороты, вода продолжала их преследовать. Ожившие волны длинными тонкими змейками обвивались вокруг щиколоток, не давая им сдвинуться с места и стараясь опрокинуть. Девочки не могли больше сопротивляться. Эмма первая не удержалась на ногах. Пытаясь ей помочь, Оливия схватила подругу за руку и тоже упала на мостовую. Выбиваясь из сил, они поползли к магазину по продаже чайников и впервые услышали, как смеется Дагберт. Из его горла вырывались ужасные клокочущие звуки и вылетали бурлящие, лопающиеся пузыри.