Чародей Амбермера
Шрифт:
Рики закивал головой.
— Да, господин, чтобы делать то, что вы сделали с ложкой.
— Ну, хорошо, — сказал Роган. — Тогда ты должен кое-что мне принести.
Мальчик вскочил на ноги.
— Мне нужно что-нибудь, на чем можно писать. — Волшебник пристально посмотрел на паренька. — Надеюсь, читать ты умеешь? Я не собираюсь пересказывать тебе заклинание по одному слову, пока не запомнишь.
— Умею! Тетя меня научила. — Рики направился к двери.
— Погоди, это еще не все, — остановил его Роган. — Еще мне нужна фляжка. Фляжка с пробкой.
— Чтобы
— Не важно, для чего. Просто принеси ее и все. — Мальчик уже почти вышел за дверь, но маг задержал его жестом. — Только смотри, чтобы никто не заметил. В этом деле нужна осторожность.
Волшебник как раз успел доесть бисквит, когда Рики вернулся и подал ему то, что Роган просил принести. Маг отложил письменные принадлежности в сторону, а фляжку протянул мальчику.
— А теперь, покуда я буду занят начертанием заклинания, ты сбегаешь в погреб и наполнишь эту флягу… Знаешь то темное вино, которое мы пили вчера вечером?
— Лучшее тетушкино вино!
Роган кивнул и улыбнулся.
— Да, именно оно.
У двери Рики задержался.
— А что значит «начертание»?
Роган уже взял перо и макнул его в чернильницу.
— Ну, конечно же, «написание» — только другими словами.
— Тогда почему вы не сказали просто «напишу»?
— Это слишком простое слово.
— Поэтому вы сказали «покуда» вместо «пока», да?
— Совершенно верно. Беги за вином.
Некоторое время спустя Роган проснулся оттого, что в комнату вошла Эдора. Хотя она казалась довольно миловидной с лица, Роган никак не мог привыкнуть к ее размерам. Ростом Эдора не уступала любому мужчине, руки и ноги у нее были большие, крепкие и сильные даже с виду, а плечи — такие же широкие, как и бедра. Двигалась она довольно грациозно и вполне женственно и все же могла испугать своим видом — особенно человека, который только что проснулся.
— Неужели снова — еда?
— Ничего такого, что могло бы вам повредить. Только чаудер.
— Из рыбы?
Эдора молча окинула волшебника угрюмым взглядом.
Роган приподнялся в постели, опираясь спиной о кипу подушек.
— Ну, хорошо… — Он вздохнул и принялся работать ложкой под пристальным взглядом заботливой хозяйки.
Поглотив некоторое количество пищи, Роган сказал:
— Должен признать, что ваша кухня — далеко не худшая. Собственно, если бы вы держали таверну в столице, король питался бы не во дворце, а у вас — уж можете мне поверить.
— Но это простая еда… — ответила женщина.
Печально взглянув на тарелку, волшебник согласился:
— Да, это верно — вина к ней не подают.
Эдора уставилась на него.
— Только не говорите, что стали бы запивать вином даже суп! Неужели за королевским столом все так едят?
— Ну нет, конечно. Но я просто подумал…
— Надеюсь, что нет. — Тут Эдора улыбнулась уголками губ. — У меня как раз есть фруктовое вино, которое я собиралась подать вам с молодым сыром — но только после того, как вы доедите суп. Ну что, доставать вино?
Маг кивнул и усерднее задвигал ложкой.
— Значит, это вам не понадобится, —
Каждый раз, просыпаясь, Роган Затененный вспоминал, где он находится. И не у себя в башне в Амбермере, и не в каюте на корабле, и не колышется по волнам в лодке, и не лежит на мокром песке под лодкой, где его нашел Кардрик. Он по-прежнему ощущал запах моря и слышал шум прибоя, но здесь, в домике у Эдоры, было сухо и тепло.
Когда Роган в очередной раз проснулся, день уже клонился к вечеру. В соседней комнате кто-то разговаривал.
— Он спасся после кораблекрушения, Дилмар. Или ты думаешь, когда его вынесло на берег, у него карманы были набиты серебром?
— Значит, я… — низкий мужской голос особенно подчеркнул местоимение, — ничего не буду с этого иметь?
Эдора ответила спокойно и просто:
— Я охотно разделю с тобой все, что получила с этого сама.
— Ага! Так я и думал. Значит, ничего.
— Возможно. Все равно ведь это ничего тебе не стоило. Так что невелика потеря.
— А-а-а! Потеря… Только не говори мне о потерях, женщина. Я отдал тебе этот дом. Причем с запасом еды. Так что не говори мне о благотворительности!
— Дом стоял пустой на краю земли. В погребе было только то, что мыши не тронули. Вот уж точно — благотворительность! Как у тебя только язык повернулся сказать это слово?
Послышался скрип отодвигаемого стула.
— Ах, так? Ну, ладно! Тогда возвращайся в город и зарабатывай там сама, чем сможешь!
— Ты прекрасно знаешь, что город — не место для ребенка. Ты что, хочешь, чтобы твой племянник болтался там по улицам?
— Нет. Я хочу, чтобы он учился полезному делу. Он уже достаточно большой.
— Ты хочешь продать его кому-то за жалкие гроши? Он же сирота! Сын твоего родного брата!
— Пусть справляется, как может. Я не собираюсь кормить его всю жизнь.
— Всю жизнь? Он совсем ребенок, ему всего одиннадцать! И он очень смышленый. Даже читать умеет.
— Что-о? — возмутился мужчина. — Я тебе говорил, нечего делать из него книжного червяка! Сюсюкаешь с ним, как не знаю с кем. Испортишь парня, и не будет он годен ни для какого дела!
Роган услышал, как открылась входная дверь.
— Отправлю его на лодку к Жикеру, там нечего будет читать! — пообещал мужчина и ушел, хлопнув дверью.
Глава 12
Рэнд стоял у окна королевских покоев и смотрел вниз, на внутренний двор замка, залитый солнечным светом. Настроение у него было такое же чудесное, как это ясное приветливое утро. Вопреки всем ожиданиям, король во время вчерашней смехотворной «вылазки» в город узнал-таки кое-что полезное. Советник счел это чудом из чудес. Впрочем, Асбрак уже утомился говорить о деле и предался своим обычным праздным разглагольствованиям.